Поклонившись кардиналу, Ноффо Деи жестом пригласил капитана следовать за собой.
— Как следует слушайте то, что вам скажут! — напутствовал Акваспарта начальника стражи, который, пятясь, уже покидал зал.
очему же его так интересовала статуя двуликого Януса?..
Постоялый двор «У ангела» казался пустующим, когда Данте вошел туда, чтобы расспросить Манетто, его хозяина, о Монерре, французе из Тулузы. Весь день поэт размышлял о сказанном на мосту, и у него в душе стали зарождаться сомнения. Теперь он уже горько упрекал себя в том, что не постарался вывести своих собеседников на чистую воду, а вместо этого обиделся, как мальчишка, и убрался восвояси.
— Монерр у меня больше не живет, — объяснил поэту Манетто.
— Кажется, он переехал на другой постоялый двор, — добавил он с обидой в голосе.
Данте привычным жестом стал теребить себе нижнюю губу.
— И он ничего не велел вам передать?
— Ничего. Может, скромная обстановка моих комнат не устраивает привыкших к роскоши чужеземцев, и я не заслуживаю их благодарности?.. Монерр удалился молча в сопровождении двух незнакомцев.
— Тоже чужестранцев?
— Точно не знаю. Они не проронили ни слова, но на вид они не флорентийцы.
Распрощавшись с хозяином постоялого двора, Данте стал в растерянности думать, что делать дальше. Он чувствовал, что именно загадочный француз с его блестящими заграничными манерами мог стоять в центре происходивших событий. Если Монерр пропал навсегда, убийства наверняка останутся нераскрытыми.
Погрузившись в раздумья, Данте медленно пошел по узкой улочке за церковью Санта Мария Маджоре. Вперившись взглядом в мостовую перед собой, он внезапно увидел две тени. Впереди бок о бок шагали два человека. Они были одеты как чужеземцы, но показались поэту чем-то знакомыми. Заинтересовавшись, он зашагал за ними, лихорадочно припоминая, где мог их видеть.
Внезапно Данте вспомнил. Перед ним были чужестранцы из числа тех, которых он видел в таверне у Чеккерино. Тогда только они не принимали участия в бесчинствах остальных посетителей и даже помогли поэту скрыться бегством.
Данте зашагал быстрее и нагнал двоих чужестранцев у древнего римского колодца.
— Здравствуйте! — проговорил он, преграждая им путь.
Чужестранцы с удивленным видом остановились.
— Разве мы знакомы? — через несколько мгновений спросил тот из них, что был выше ростом.
— Мне кажется, нет, — сказал второй чужестранец, опасливо озираясь по сторонам.
— Не бойтесь. Я один… Однако я должен вас кое о чем попросить.
Чужестранцы молчали и держались осторожно.
— Я уверен в том, что у нас есть общий знакомый. А может, и не один. Сейчас я имею в виду мессира Монерра.
Незнакомцы как ни в чем не бывало молчали, как будто это имя ни о чем им не говорило.
— Уверен, вы знаете, о ком я. Скажите ему, что мне нужно с ним поговорить. Я жду его завтра вечером через час после вечерни у апсиды Баптистерия.
Незнакомцы так ничего и не сказали. По-прежнему меряя поэта взглядом, они кивнули, пошли дальше и скоро скрылись за углом.
Данте до самого конца провожал их взглядом и подумал о том, как просто исчезнуть в его городе. Можно было подумать, что улицы проложены самим дьяволом, чтобы на них чувствовали себя, как дома, те джинны, которых Монерр якобы видел на Востоке.
анте не находил себе места. Его беспокоили сладострастные видения, и преследовало неясное лицо Амары, туманное, как далекая Луна.
Расхаживая по келье, поэт мысленно ласкал тело девушки, которое рассмотрел во время ночной поездки. Его чувства не желали облекаться в словесную форму, хотя он несколько раз и садился писать стихи. Ударив кулаком по письменному столу, Данте пришел в себя от боли в пальцах. Эротические видения улетучились.
Отчего же он стыдится своих Чувств? В любви нет ничего постыдного. Испытать ее способно лишь вскормленное науками и добродетелями сердце, способное обратить плотские желания в божественный экстаз… Что же делать? Неужто — оставить Амару на произвол мошенника Чекко Ангольери с его пошлыми каламбурами?.. А вдруг прямо сейчас сиенец тискает Амару в темноте пустынного храма? Разве Данте как флорентийский приор может допустить, чтобы девушка стала жертвой насилия во вверенном его заботам городе?!