- Если вы настаиваете, - спокойно ответил Кайлер. - Но как много смысла в том, чтобы прогонять платящих клиентов, потому что я не очень-то много посетителей заметил в вашем заведении? - а затем мужчина продолжил. - Лакричные конфеты в обёртке - это всё, что мне нужно.
Тобиас впился взглядом, но затем смягчился. Он был таким же бедным, как большинство в этих регионах; любая валюта, стремящаяся к эмиграции в его собственность, не была отвергнута. Дряблые руки неохотно наполнили лист магазинной бумаги указанными лакричными конфетами, а затем завернули его.
- Ну вот, ты получил свои конфеты, калека, - заявил Тобиас, его адамово яблоко покачивалось на его старой тонкой шее. - А теперь убирайся!
- Ага, - засмеялся толстый Уиллер. - И никаких предсказаний больше.
Кайлер сунул свёрток под мышку.
- Нет, видите ли, мой друг тоже хотел приобрести...
Тобиас и его ветхие соратники обратили на Сэри ненавистные взгляды.
Ещё до этого Сэри осознавала, что ей давали оценки; ненавистные взгляды также обладали более чем небольшой долей похоти, когда эти залитые кровью глаза бродили по её телу. Один мужчина - Лэнг - открыто теребил промежность.
Тобиас закричал, махнув тонкой, как кость рукой:
- Единственное, что она может приобрести - это очередной хер в свои грязные дырки! У неё нет наличных денег!
- Ой, но у меня есть... - начала Сэри, но всплеск хозяина не позволил ей закончить заявление.
- Я всё прекрасно вижу и понимаю, и я не собираюсь давать ей что-либо!
Бровь Уиллера приподнялась, потом он тоже потёр промежность, прищурившись, глядя на фигуру Сэри.
- Секундочку, Тоб. Может быть, мы должны немного подумать над этим. Не мог бы ты дать Тушёному лицу немного еды, а она нас быстренько обслужила бы?
- Ага, - добавил Лэнг. Крошечное пятно влаги потемнело на его грубых штанах, пока его рука продолжала мять область гениталий. - Её вид меня очень раздражает. И как мы должны видеть её сиськи сквозь это блестящее платье?
Уиллер с ухмылкой кивнул и заметил:
- Да, и как мы должны видеть её «киску»? - затем резко приподнял край полупрозрачного платья Сэри, при движении которого на мгновение вспыхнул холмик плюшевых тёмных волос между её ног.
Уиллер и Лэнг присвистнули.
- Настоящий кусок мяса для собак!
- А моя собака голодна и уже лает!
С полувизгом Сэри подпрыгнула и поправила платье.
Это визуальное удовольствие, казалось, смягчило предыдущее осуждение Тобиаса. Он тоже погладил свою промежность.
- Уф-ф-ф, какая она красавица, но только если не смотреть на её лицо...
- Я так и думал, что ты передумаешь, Тоб, - Лэнг пренебрежительно рассмеялся. - «Киска» этой сучки могла бы поднять ствол даже педика.
Злобная пауза заставила Сэри съёжиться; дурное предчувствие в её животе дало ей ясное представление о том, что происходит, и это было ощущение, к которому она слишком привыкла.
«Им даже всё равно, что у меня есть деньги...»
К настоящему времени эрекции разного размера проступали сквозь штаны будущих насильников - даже хриплого Тобиаса, которому, должно быть, уже исполнилось семьдесят.
- Ага. Пока, вы все об этом говорили, какое-то время назад мой член уже плюнул сам на себя!
- Если в следующую минуту эта пизда не наполнится спермой, это будет позором!
- И мы не допустим этого, брат! Мы её заполним!
- И я собираюсь немного окунуть палку в это дерьмо. Может быть, моя сперма заставит эту грязную бродягу дважды подумать, прежде чем она снова покажет здесь своё уродливое лицо!
Сэри было не привыкать к таким менее чем величественным словесным приветствиям, как и к изнасилованиям. Часто она просто была вынуждена смириться с этим, потому что смирение обычно сводило к минимуму физический урон, который часто играл роль компаньона в сопротивлении. Однако сегодня...
С неё было достаточно. Она бросилась бежать, но...
- Куда ты собралась, миска для соуса? - неуклюжая фигура Уиллера неожиданно быстро двинулась прямо к Сэри, не оставляя секрета его намерений.
- Не-е-е-ет! - это всё, что успела бедная Сэри сказать, прежде чем Уиллер опоясал её своими свиными руками.
Остаток её возражений был прерван рукой мужчины, согнутой в локте и зафиксированной вокруг её горла; это действие привело к немедленному снижению притока крови к её мозгу. Другой рукой Уиллер обвил её живот.
Испуг и возмущение всерьёз пытались прорваться сквозь силу, столь жестоко применявшуюся против неё, но в одно мгновение её зрение потемнело. Её сознание приобрело лёгкую плавучесть, когда её ноги оторвались от пола, и её грубо положили на карточный стол и сняли с неё платье...