«Эти ве-е-е-ещи!»
Действительно, с выделениями из полового члена Уилбура - очевидно, физической составляющей его оргазма, точно так же, как сперма была физическим предметом более типичного мужчины - она столкнулась ранее в тот же день во время своей исследовательской экскурсии по территории: груда «жемчужных нитей» за пределами - белые вещи, осевшие на изгибе куста куманики. Она вспомнила, что это странные шарики, похожие на белые фрикадельки на нитке. Они появились из члена Уилбура - они его КОНЧА! Сэри никак не могла понять, что эякулянт существует так странно и не в том, что она считала нормальным, но, по крайней мере, это открытие сразу ответило на многие её вопросы, и она определила это по-своему буколической проницательности:
«Член Уилбура - не что иное, как тонкая оболочка, похожая на кожицу колбасы, которая заполняется этими фрикадельками всякий раз, когда он возбуждается. А когда он получает свой кончун, эти белые фрикадельки выскальзывают из оболочки!»
Это откровение, которое, вероятно, возмутило бы большинство женщин, не имело такого эффекта на Сэри. Вместо этого... Она чувствовала прямо противоположное: очарование.
Сэри, конечно, совершенно не была знакома с принципами аристотлианского силлогизма и его последовательными компонентами дедукции с помощью аксиоматических умозаключений, но она смогла сделать следующие выводы: у типичного мужчины женский оргазм обычно достигается через физическое действие совокупления, то есть многократное введение и извлечение эрегированного полового члена в пределах влагалища; но, поскольку Уилбур явно не был типичным мужчиной, женский оргазм, казалось, был вызван просто присутствием его твёрдого эякулянта в репродуктивном отверстии женщины. И такие оргазмы...
«Лучше всего, что я когда-либо считала возможным...»
Сэри немедленно загрузила «фрикадельки» во влагалище.
Всё, что она могла сделать, это не вскрикнуть. Едва она манипулировала скоплением комков в своей вагине, как уже корчилась на полу в приступообразном блаженстве. Её свод влагалища судорожно сжался, как сердечный желудочек больного с гипертонической болезнью; и, как если бы она лежала в луже наэлектризованной воды, она снова и снова билась в конвульсиях, каждая из которых вызывала дрожь неисчислимого удовольствия, которое, казалось, бросало вызов сексуальным возможностям человека.
Полчаса спустя она безвольно дёргалась на полу, её лицо исказила самая смазливая из улыбок. Ещё больше облегчения охватило её, когда она заметила, что Уилбур крепко спит; он храпел на протяжении всей махинации. Часть её собиралась вернуться в постель после того, как её удача улетучилась, но гораздо бóльшая часть её очень тихо подтолкнула её вперёд. Подойдя к двери, она очень внимательно оттолкнула железную защёлку, открыла её, а затем закрыла её за собой - всё без малейшего звука.
Тёплая звёздная ночь раскинулась наверху; полился лунный свет. Как опиумный курильщик, она бежала изо всех сил - вспотевшая, раскрасневшаяся и беззастенчиво обнажённая - прямо к кусту куманики с причудливой выемкой, похожей на проход. Она упала на колени перед грудой своего нового сокровища и, истекая слюной, как у сумасшедшего, непристойно раздвинула ноги и скормила первую нитку выброшенного семени Уилбура в свою «киску». Только секунда размышлений объяснила, почему куча оказалась здесь.
«Это его тайное место! Он приходил сюда, чтобы дёрнуть свой член, чтобы его никто не видел, и оставил свою кончу на земле! Она не растает, если только не в пизде девушки, заставляющей её кончать!»
И после этого Сэри корчилась на траве, когда её охватил ещё один потрясающий тридцатиминутный оргазм, подобный большому эпилептическому припадку; и когда это было сделано, она скормила следующую жемчужную нить своей слюнявой вагине, а через тридцать минут после этого - следующую.
И так далее.
К тому времени, когда она израсходовала весь запас «кончи» Уилбура, она была всего лишь хныкающей формой дряблой плоти, неспособной двигаться. Она лежала, распростёртая, настоящая струя жидкости просачивалась в землю между её ног. Этот опыт почти погрузил её в чан с неземным экстазом, который истощил её оргазмические способности так же сильно, как вода, выжатая из мокрой одежды через отжим. Всё это время оргиастическая ухмылка не сходила с её лица; она просто лежала там, бессмысленно глядя на безграничную пустоту неба, пока ночь переходила в рассвет.
Когда Сэри обрела более глубокие мыслительные способности, чем медленно капающая утечка, она ощутила приступ тревоги, когда искрящийся свет утра залил её обнажённое тело.