9. Знак мяообычно переводится в западной литературе как «утонченности» ( subtleties), во французском переводе Дуйвендака – les prodiges. Другой – и менее точный – вариант перевода: «чудеса», «тайны», «сокрытые сущности». В даосской традиции это слово имеет особый технический смысл, касавшийся природы «истинного видения» (см. с. 33–34 наст. изд.) Вместе с тем в данном речении оно упоминается выше как антитеза «исходу», или «явленности» сущего. В предлагаемом переводе учтено и это обстоятельство, что заставило переводчика отказаться от буквального прочтения последней строки: «Врата всего утонченного».
10. В данной главе строки рифмуются попарно, а именно: 1-я рифмуется со 2-й, 3-я – с 4-й, 5-я – с 6-й и т. д.
«Постижение Пути» – так определена тема данной главы в комментарии Хэшан-гуна. («Постижение» здесь буквально означает воплощение, ибо истина Пути постигается в живой непосредственности опыта и не может быть отделена от нее.) В бытии и в сознании (именно: в бытийственномсознании Пути) существует некая точка абсолютного покоя или, скорее, всеобъемлющая перспектива всеединства, совершенной уравновешенности, взаимной обратимости или взаимной проницаемости всех моментов существования. В этой перспективе присутствие и отсутствие, именуемое и неименуемое, очевидное и сокровенное в своей утонченности оказываются собранными воедино, хотя в этой необозримой перспективе круговорота бытия, взятого как целое, отсутствующее и безымянное выступает условием всего наличного и предметного. Тот, кто движим желанием явить реальность и уразуметь ее, будет воспринимать только поверхность вещей и знать лишь то, что сам определит предметом своего знания. Эта предметная деятельность человечества, однако, неотделена от истины бытия, а ограничивается лишь явленным измерением сущего. В конечном счете Великий Путь превосходит различие между наличным и отсутствующим, известным и неизвестным, мыслью и бытием, духом и материей. Он есть реальность мета-символическая, не-двойственность чистой духовности и чистой вещественности. Эта реальность неотличается от «праха мира», но и не тождественна ему (см. главу IV).
Ван Би разъясняет: «Все наличное исходит из отсутствующего. То, что не имеет формы и имени, – это начало десяти тысяч вещей. То, что имеет форму и имя, есть мать всего сущего: оно растит, вскармливает и приводит к завершенности. То и другое исходят из сокровенного». Понятие «очевидности» (или «окраины») Ван Би трактует как «возвращение к концу», то есть «предел» кругового развертывания Великого Пути. Поэтому «постоянное наличие желания», согласно его интерпретации, позволяет дойти до конца в познании, «узреть границу сущего».
Комментарий Ли Сичжая: «Желая созерцать утонченное, мы входим в утонченность и возвращаемся к отсутствию. Желая созерцать явленное, мы выходим в явленность и пребываем в наличествующем. Утонченность – это исход, исход – это утонченность. Наличествующее – это пустота, пустота – это наличествующее. В своем корне они подобны, в своих ветвях они различны. Когда мы достигаем сокровенности в сокровенном, мы можем пребывать среди всех утонченностей. Тогда и в отсутствующем и в наличествующем будет без разбора только утонченное».
Цао Синьи отождествляет «постижение Пути» со «срединностью», точкой «прямизны и равновесия человека», а также «великой всеобщностью», собранностью воедино явленного и сокрытого. В свете Великого Пути, заключает учитель Цао, «вся вселенная и вся вечность времен – это не что иное, как утонченное бытие подлинной пустоты», где сущее и не-сущее не противостоят друг другу.
II
1. В мавандуйском тексте А в 1-й строке отсутствует знак чжи(«это»), и в результате фраза читается несколько иначе: «Когда в Поднебесной узнают, что прекрасное прекрасно…». Кроме того, в обоих мавандуйских текстах, а также в тексте из Годяня во 2-й строке сказано просто: «Когда все узнают доброе, появляется недоброе». Вероятно, мы имеем дело с ошибками переписчиков.
2. Строки 3 – 8 написаны четырехсловным размером и в некоторых случаях рифмуются.
3. В 5-й строке список Хэшан-гуна и мавандуйские тексты содержат знак син(«форма», «образ»), тогда как в тексте Ван Би фигурирует знак цзяо(«сравнивать», «противопоставлять»), который вовсе не употреблялся в древности. Кроме того, слово синрифмуется с последним словом следующей строки цин. Слова «длинный» ( чан) и «короткий» ( дуань) имеют также значение «преимущество» и «недостаток», «сильные» и «слабые» стороны.
4. В 6-й строке в мавандуйских списках фигурирует знак ин(«наполнять») вместо знака цин(«опрокидывать») в традиционной версии. Этот вариант принимается большинством современных публикаторов «Дао дэ цзина». Значение традиционного термина трактуется переводчиками по-разному: «взаимно соотносятся» (И. И. Семененко), «друг к другу тянутся» (И. С. Лисевич), «служат друг другу» (А. Кувшинов), «give content to one another» (M. ЛаФарг).
5. Строка 9 отсутствует в традиционном тексте «Дао дэ цзина», а также в тексте из Годяня и добавлена здесь на основании мавандуйских списков.
6. В 10-й строке в оригинале фигурирует общепринятое в древнем Китае наименование мудреца – шэн жэнь. Данный термин обычно переводится в русскоязычной литературе словами «совершенномудрый» или просто «мудрец». Мы следуем предложенному И. И. Семененко словосочетанию «премудрый человек», имея в виду, что мудрость Великого Пути превосходит обыденное человеческое разумение.
7. В 12-й строке в списке Фу И, в одном из дуньхуанских манускриптов и в некоторых других списках говорится: «и он стоит в начале» или «впереди». Однако выражение «ничего не отвергает» в сходном контексте повторяется в гл. XXXIV.
8. Строка 13 отсутствует как в мавандуйских списках, так и в годяньком тексте, поэтому с большой степенью вероятности можно предположить, что она является позднейшим добавлением. Хэшан-гун, а вслед за ним многие комментаторы и переводчики полагают, что здесь и далее речь идет о мудреце-правителе, так что следует читать: «Он порождает всю тьму вещей, но не стремится владеть ими…» (Вин-тсит Чан). Вариант Р. Хенрикса: «Он действует ради них, но не делает их зависимыми. Он свершает их предназначение, но не помещает себя в них».
Ни к чему не стремись и ничего не отвергай в жизни. Тот, кто щеголяет своим умом, выказывает лишь собственную глупость. Тот, кто хочет казаться красивым, будет выглядеть уродом. «Премудрый человек» Лао-цзы достигает всеобъятно-целостного видения и не разделяет мир на противоположности. Он пребывает в средоточии всеобщего круговорота, в «оси Пути». Оттого же он способен признавать за каждой вещью, каждым моментом существования их полную самоценность. Он никого и ничего не утесняет, но, напротив, предоставляет всему сущему свободу быть тем, что оно есть или, проще говоря, свободу быть… Он и сам свободен отвсего, чтобы быть свободным длявсего. Традиционное название этой главы – «Питание жизни».