Хуан Чжэньжэнь: «Премудрый человек затыкает глаза и уши и устраняет нечестивую самость. Он удерживает Единое, чтобы сделать пустым сердце. Когда сердце пусто, есть основа для взращивания эликсира бессмертия. Когда же растет энергия Ян, наполняется живот, и тело достигает завершенности. Премудрый человек не-знает и не-желает, так что народ тоже лишен знания и желаний. Он весь без остатка возвращается к первозданной цельности, и тогда он может все делать, не делая ничего».
IV
1. В большинстве западных переводов свойство Пути, упоминаемое в 1-й строке, передается словом «пустой». Однако употребленный здесь знак чунотличается от наиболее распространенных в даосской литературе обозначений пустоты ( сюй, кун). Исходное значение термина чун –пустота в сосуде или пустота чаши. И. С. Лисевич так и переводит: «Путь есть вместилище сосуда». Речь идет, стало быть, о «полезной» пустоте, которая предоставляет человеку пространство для деятельности. Иероглиф чунозначает также «пронзать», «заполнять», и в этом качестве соотносится с таким важным определением Пути, как способность «сообщать», пронизывать различные планы бытия ( тун), быть осью мирового круговорота . Даоу Лао-цзы обладает свойством, говоря языком супрематиста К. Малевича, «скважности». Наконец, Хэшан-гун, Чэн Сюаньин и ряд других толкователей отождествляют указанную «пустотность» с «серединой» (тот же знак, но без ключа «вода»). Согласно Хэшан-гуну, начальная строка означает, что Путь всегда «скрывает себя, и его польза – в средоточии». Чэн Сюаньин дает сходное толкование: «Путь пребывает в середине, и им пользуются без пресыщения». Нань Хуайцзинь сравнивает это действие Великой Пустоты с непрерывным течением вод, благодаря которому в конце концов образуется безбрежная и бездонная пучина.
2. Во 2-й строке Хэшан-гун дает к знаку хоглосс «постоянно», что большинство современных исследователей считают ошибочным. В «Книге Перемен» этот знак систематически употребляется в значении «вроде бы», «как будто», что соответствует контексту данной главы. Д. Лау переводит: «Когда пользуешься им, что-то есть». Б. Карлгрен предложил нетрадиционное прочтение 2-й строки. По его мнению, здесь речь идет о «том, кто использует» пустоту дао. Основываясь на версии Б. Карлгрена, М. ЛаФарг предлагает следующий перевод: «Кажется, что тот, кто будет пользоваться им, не будет обладать стабильностью». Между тем в мавандуйском тексте В (текст А в этом месте не поддается прочтению) и в ряде древних списков вместо знака хоупотреблен знак «иметь» ( ю). Смысл фразы меняется не существенно: «Пользуйся им, и никогда не понадобится вновь его наполнять» (Р. Хенрикс). В даосизме главным свойством «всепроницающей пустоты» Великого Пути является ее способность «вмещать в себя все сущее». Отсюда и заявление о том, что эта пустота «никогда не будет заполнена» (более простое толкование, предлагаемое Сюй Каншэном). Вследствие табу на написание имени императора Ханьской династии Хуэй-ди (194–187 до н. э.) знак ин, фигурирующий в мавандуйских текстах, был заменен на сходный по смыслу знак мань.
3. Знак «бездна» ( юань) в 3-й строке встречается в обоих мавандуйских текстах, а также в дуньхуанском списке. Пояснение Хэшан-гуна: «Путь – это непостижимо глубокая бездна». С эпохи Тан, вследствие табуирования данного знака, последний был заменен на знак «глубокий» ( шэнь).
4. «Предок» ( цзун) – распространенное в древней даосской литературе наименование сущности Пути как предельной цельности бытия и полноты духовной практики.
5. Строки 4 – 7 повторяются в главе LVI (см. там же комментарии). В них обозначена главная тема мировоззрения Лао-цзы – не-различение Пути и мира вещей. Отметим, что здесь подчеркивается слитность духовных качеств мудрого со своей«пылью», видимостью или «острием», обозначающими качества предметного мира.
6. Строку 4 Хэшан-гун понимает как совет умерить свое тщеславие, ибо Путь «сокрушает поползновение к славе».
7. Знак фэньв 5-й строке, передаваемый здесь словом «узел», соотносится с душевной стесненностью, порождаемой неистовством чувств. Согласно пояснению Хэшан-гуна, данный термин означает «связанность гневом».
8. Строку 6 Хэшан-гун комментирует следующим образом: «Пусть даже имеется собственное разумение – его надо скрывать, не следует его блеском смущать людей». Дэцин, соглашаясь с этим толкованием, замечает, что мудрец «светит внутренним светом» и потому кажется «как бы помраченным». О понятии «свечение» см. примеч. к гл. LII. В русских переводах данное понятие передается словами «умеряет» (Е. А. Торчинов), «смягчает свой свет» (И. И. Семененко). Тем не менее русское «смиряет» и семантически, и по своему культурному подтексту наиболее близко китайскому понятию хэ.
9. Слово «неуловимое» в начале 8-й строки в древних словарях трактуется как просто «отсутствующее». Си Тун толкует его как «незримое». Ему приписывают также значение «глубокое». Конец той же строки в версии Хэшан-гуна гласит: «кажется, будто существует», в версии Ван Би: «кажется, временами существует». В ряде списков говорится просто «вечно существует». Принятый здесь вариант встречается в списке «Дао дэ цзина» из Дуньхуана.
10. Знак сян(образ) в 10-й строке, которому позднейшие комментаторы единодушно приписывают значение «подобный», «как будто», понимался в древности как нечто «вдруг увиденное», то есть некий первообраз. Согласно ученому сунской эпохи Ван Аньши, он обозначает «начало существования формы». Термин сянзанимает важное место в «Книге Перемен», где один раз он определяется просто как «то, что видно». В западных переводах ему обычно соответствуют слова «образ», «символ», «форма». Некоторые западные переводчики, в частности А. Уэйли, Я. Дуйвендак, И. С. Лисевич, все-таки усматривают здесь сообщение о «невещественном образе», но их позиция не имеет широкой поддержки среди специалистов. Для китайских комментаторов выражение «как будто» – не признак сомнения, но по-своему устойчивое и четкое определение реальности, которая столь же внутренне определенна, насколько неопределенным остается ее внешний образ. Подробнее об этом понятии см. с. 34–35 наст. изд.
11. Верховный Владыка ( ди) – имя верховного божества, восходящее к эпохе Шан.
12. В этой главе рифмуются строки 1 – 3, 5 – 7, 8 – 10.
Глава содержит деликатные, требующие тщательного продумывания суждения о природе Великого Пути как вечнопреемственности отсутствующего. В ней обозначен ряд фундаментальных положений феноменологии дао. Путь как онтологическая первичность и деятельная беспредметность, его «прикровенность» и свойство предшествовать всему сущему, его уподобление «пыли» микровосприятий бодрствующего духа (ср. понятие «множества утонченностей» в гл. I) и, наконец, «великое сомнение», сопутствующее моменту самопознания беспредметного духа, который предопределяет, не переходя в него, мир культуры. Название, данное этой главе Хэшан-гуном – «Без истока», – заставляет вспомнить попытки современной философии преодолеть метафизику «первоначала», «субстанции» или «истинно-сущего».