Су Чэ придает зачину главы философскую глубину, противопоставляя здесь «страх» и «великий страх». Первое, согласно его толкованию, относится к страху обыденному, обусловленному ограниченными, преходящими обстоятельствами, второе – к метафизическому ужасу, который не имеет предметного содержания и связан с переживанием безграничности и безмерности в человеческом существовании. В таком случае и последующая фраза неожиданно обретает новый и глубокий смысл: нельзя стеснять людей в повседневной жизни, невольно вынуждая их осознать присутствие бездны в их опыте, что невыносимо для обыкновенных людей. Но может быть, Лао-цзы, напротив, хочет, чтобы люди открыли в себе эту бездонную пустоту и так стяжали мудрость Великого Пути?
2. В 3-й строке в списке Ван Би вместо слова «узкий», «стеснять» употреблен сходный по звучанию иероглиф, который означает «знакомый», но в данном контексте тоже имеет значение «стеснять». Хэшан-гун и Ван Би относят это высказывание на счет духовного совершенствования самого государя. Так, Хэшан-гун поясняет: «Здесь говорится о том, что сердце, пребывая в духе, должно быть раскованным и мягким и не должно быть суетным и стесненным». Большинство современных исследователей считают такое толкование слишком отвлеченным. Вариант А. А. Маслова: «не сгоняй народ с его мест» не имеет лингвистических оснований.
3. Строку 4 многие комментаторы понимают как «подавлять жизнь» или «пресыщаться» (И. И. Семененко). Я следую толкованию У Чэна, который понимает это выражение как «ненавидеть и отвергать жизнь», а также «причинять вред жизни».
4. Строки 5 и 6 Хэшан-гун вновь толкует как правило внутреннего совершенствования: «Только у того, кто не подавляет дух, очищает сердце от мирской пыли, целомудрен и не имеет желаний, дух будет ничем не стеснен».
5. По поводу строк 8 и 9 Хэшан-гун разъясняет: «Сам любит свое тело, дабы защитить свои жизненные силы, и притом не ценит мирскую славу».
6. Последняя строка означает, согласно Хэшан-гуну, что мудрец не показывает и не ценит себя, но знает и любит себя.
7. Рифма в этой главе отсутствует.
Простая истина Лао-цзы – из тех, которые «легко знать» и «легко осуществить»: правитель не должен досаждать своим подданным и причинять им несчастья хотя бы ради того, чтобы избежать общего «великого несчастья» в своем царстве. Ибо так уж устроен человек: если причинять ему неприятности, он обязательно ответит тем же. Мудрый в этом мире неприметен или, точнее сказать, прозрачен: сквозь него просвечивает великая правда жизни. Ключевая фраза этой главы, давшая ей название, – «любовь к себе». Это мудрая любовь, которая совершенно не ценит себя. Но слова о «великом страхе», вселяющем в человечество смутную тревогу, возможно, напоминают о том, как трудно исполнить простой завет любви. Немногим дано принять пустоту, которая составляет глубочайшую истину человеческого существования.
Комментарий Ван Би: «Жилище – это чистый покой недеяния, жизнь – это скромность и как бы нехватка. Когда отходят от чистого покоя и предаются вожделениям, отбрасывают скромность и полагаются на власть, все приходит в расстройство, а народ впадает в пороки. Тогда правитель уже не может своим авторитетом сдерживать народ, а народ не подчиняется его авторитету. Тогда и в верхах, и в низах нет порядка, и Небо ниспосылает свою кару».
Комментарий У Чэна: «Когда не стесняют жизнь людей и боятся того, что должно внушать страх, тогда не причиняют вред жизни и великий страх не наступает. Хотя премудрый человек знает внутри путь любви к себе, он хранит совершенство в себе и тайно наследует просветленности, так что его знание предстает как незнание. Сказанное выше о том, что отсутствие страха навлечет великий страх, обращено к толпе. Премудрый же человек не несет в себе страха и ничем себя не стесняет. Он знает и любит себя, а со стороны кажется, что он не выступает вперед и не ценит себя».
Комментарий Дэцина: «В этой главе разъясняется способ отстранения от телесных желаний и приобщения к Пути. Когда люди не боятся малых прегрешений и начинают вредить жизни, рано или поздно является великий страх, а великих страх – это наказания государства и бедствия Неба и Земли. Люди умеют только ценить свое тело, а не знают, что наша природа едина с Великой Пустотой. Считать своей природой тело – все равно что считать великим океаном каплю воды. Потому сказано: “Не стесняй своего жилища”. Поэтому премудрый человек знает, как ценить свою природу, но не видно, чтобы он очень заботился о своей жизни».
Комментарий Хуан Чжэньжэня: «Внушающее страх – это Небесная истина, и преступить через нее всего труднее. Боятся Небесной власти, ибо она сокровенна и незрима. Когда же доходят до приказаний, ритуал и справедливость погибают. Тогда милость Неба уже не спасет, кара Неба уже не напугает. Древние цари почитали себя и претворяли недеяние, проникались утонченностью созидательных перемен. В себе знали это, а миру никоим образом не показывали».
LXXIII
1. В мавандуйском списке А в конце строк 1 и 2 добавлена номинативная частица чжэ, что придает фразам именно тот вид, который они имеют в настоящем переводе. «Смелость» ( юн) – одна из главных добродетелей конфуцианства, но у Лао-цзы она занимает явно подчиненное положение и допускается лишь в союзе с «осторожностью», как в этой главе, либо с «любовью» (см. главу LXVII). Тем не менее и для Лао-цзы добродетель требует мужества, пусть даже это мужество отказа от фальши публичности и возвращения к своей природе. Ниже становится ясным, что выбор быть или не быть смелым зависит от знания «воли Неба», едва доступного даже высшему мудрецу. Согласно комментарию Ван Би, «даже с разумением премудрого человека трудно быть смелым, давая волю своей удали, что же говорить об обыкновенных людях?» Поэтому «удаль» в этом пассаже явно осуждается и близка по смыслу русским понятиям «наглости», «окаянства». Как поясняет У Чэн, речь в данной фразе идет о том, кто «смеет творить зло». Такой человек будет обязательно наказан Небом (см. заключительное высказывание главы). Я. Дуйвендак соотносит начальные строки данной главы с максимами военной стратегии в главе LXIII. В обоих случаях, по его мнению, речь идет о принципе «недеяния». Чжан Чжунъюань, разделяя это мнение, поясняет, что смысл «недеяния» у Лао-цзы заключается в «свободе от действия».