— Бывал, — кивнул он.
«Тридцать шесть секунд», — подсказал ему включившийся внутренний счетчик, натренированный в корпоративных маневрах.
Поезд с двадцатиметровой скошенной к носу от конца до начала кабиной подошел через 36 секунд. Весь состав из десяти вагонов был расписан, призванный изображать ненавистного Страхову китайского дракона с оранжевой чешуей и алым гребнем.
Им предстояло быть поглощенными драконом — вполне прямолинейная символика.
Пассажиров было немного, не больше дюжины — фактически по одному на каждый вагон.
Они вошли.
Интерьер напоминал салон бизнес-класса в самолете — широкие удобные кресла, экраны, мини-бар и все такое.
— Садись у окошка, — ехидно улыбнулась Дрозофила. — Посмотришь красивые пейзажи.
— Думаешь, сбегу? — подначил ее, в свою очередь, Страхов.
— А разве ты об этом еще не мечтаешь?! — весело удивилась Дрозофила.
«Ну вот! — подумал Страхов. — Другого выхода они мне и не оставили… Так?»
— Скажи, а здесь час-пик, вообще, бывает? — спросил он ее, когда они устроились.
— Будет, если случится что-нибудь серьезное и где-нибудь потребуется подкрепление, — сказала Дрозофила.
Страхов кивнул, решив не пытать о подробностях…
— У тебя есть план, чем заняться эти полтора часа, пока мы будем в пути? — неясно намекнула Дрозофила.
Никак Страхов не мог адаптироваться!
— Что, до Шанхая всего полтора часа?! — опять удивился он.
— А что, долго? — не поняла Дрозофила.
— Ну, мы там… у себя… такое даже представить не можем. Под землей. За полтора часа. От Москвы до Шанхая?!
— У нас технологии развиваются быстрее… — просто, без всякой горделивости, ответила Дрозофила. — Новое поколение земснарядов, новые системы. Сейчас по договору с Icenture строится прямая линия Москва-Лос-Анджелес. Ее «Горячей» назвали. Это на случай каких-либо глобальных чрезвычайных ситуаций. Новые тоннели и поезда выдерживают землетрясения любой силы… Лекцию продолжаем?
— Дозировано… — с усмешкой попросил Страхов.
Панно над выходом в тамбур отсчитывало предстартовое время.
— Пристегнись, — сказала Дрозофила. — Вначале прижмет немного… Холодная вода, лед — в правом подлокотнике.
Ремни здесь были, как в машине, через плечо — наискось.
Обратный отсчет кончился и погас на «нуле». Состав тронулся очень мягко, почти неощутимо, но уже через несколько секунд Страхова вежливо вдавило в спинку, и еще с полминуты дышать ему было неудобно. Потом дискомфорт ушел. Дрозофила первой облегченно вздохнула и отстегнулась, Страхов последовал ее примеру.
Она сдвинула крышку-жалюзи на подлокотнике и залпом опорожнила половину пластикового стаканчика.
Страхов не обратил бы на это внимание, если бы она сразу следом не опрокинула другой прозрачный стаканчик — с соком, по цвету похожим на апельсиновый. Потом из пола по ее команде поднялся мини-бар, и она достала из фруктового отдела самое крупное яблоко.
На Страхова слегка пахнуло водкой. Очень хорошей, но — водкой!
«Открытия продолжаются…» — подумал Страхов.
Прожевав кусок, Дрозофила снова вытащила прозрачный стаканчик, граммов на пятьдесят заполненный не менее прозрачной жидкостью.
— Ты что, тихушница? — не выдержал Страхов.
— Что? — заморгала Дрозофила блестящими глазами.
— Всегда в одиночку давишь?
Она оставила стаканчик, откинула спинку и откинулась сама.
— Извини, — сказала, выдержав паузу. — Привыкла к одиночеству… Мне сейчас нужно немного крепкого.
— А за компанию? — с напускной обидой протянул Страхов.
— Тебе пока не стоит, — не поворачивая к нему головы, серьезно ответила Дрозофила. — Потерпи до вечера. Еще один тест будет… Там нужно внимание… Можешь заказать сухого или пива. В подлокотнике меню.
Он сдвинул крышку. Электронная панель меню предлагала — Страхов подвигал пальцем по сенсору — полсотни вин, указанных по сортам, составу купажей и крепости, и столько же сортов пива под четырехзначными номерами.
— Первая цифра — район сбора сырья, потом плотность и крепость, — пояснила Дрозофила. — Если полегче, бери в пределах тысячи, это вроде старых немецких драфтов.
— А чешские?
— С трех до четырех тысяч… Только не увлекайся. Все-таки важный тест. От него много зависит.
Страхов набрал наугад.
— Тесты… тесты… — вздохнул он, пока наполнялся высокий бокал. — Я не могу отделаться от ощущения, что меня просто сделали заложником, как в старые времена… Что меня просто похитили для каких-то неизвестных целей и пудрят мозги. Меня-то не спросили. Мои права нарушены. В общем, акция явно противозаконная, и ООН об этом… как я подозреваю, ничего не знает.