Иногда они начинали разговор с «королевой» фразами из «Дао Дзэ Дуна» — это была часть психологической подготовки амбивалента, посылаемого на спецзадания. И однажды «королева» сказала это:
УКРЫВАЙ СЕБЯ И РАЗВИВАЙ ОГОНЬ
И Дрозофила долго не могла ничего ответить. Она впитывала в себя, как воздух, эту фразу, которая разбегалась по ее нейронам, по ее сосудам силой, собирающей ее всю воедино.
Она вдруг поняла, кто она есть.
И в тот же день она прочитала все основополагающие работы председателя Мао. И поняла, что она — частица Великого Похода, который Красная Армия осилила в 1937 году под руководством товарища Мао. Двенадцать с половиной тысяч километров! И со всех сторон враги! Огромные потери — и все равно впереди неизбежная победа. Когда читала труды товарища Мао, написанные им в той поистине мифической дороге, она поражалась его спокойствию и уверенности. Если приглядеться, редевшая с каждым днем Похода армия товарища Мао двигалась в провинцию Шаньси, только и делая, что отступая и при этом умело окружая «на местах» догонявшие ее части противника. И девочка с именем неприметной фруктовой мушки вдруг осознала, что вся ее жизнь теперь — это такой же Великий Поход под девизом «Окружай, отступая»… Ее родители отступали, не умея окружать. А она должна научиться! Он — боец-партизан Красной Армии, идущей по опасной пустыне в безопасную горную провинцию в Шаньси.
Она решила, что она отныне — партизан, который всегда должен быть окружен вражескими силами, чтобы жить и побеждать. И отступление должно быть долгим — всю жизнь, и только при отступлении длиною в жизнь можно победить такого врага… Вопрос какого? Вопрос кого? И вопрос как?
«Как-то и кого-то…» — вполне удовлетворился такой женской стратегией Страхов, уже чувствуя в Дрозофиле родственную душу.
А он что за боец-партизан? Какой армии? С этим надо было определиться и чем скорее, тем лучше.
— Все, я устала, — сказала Дрозофила, отстранилась и пристегнула ремень. — Я посплю немного…
— Тебя разбудить? — спросил Страхов, приподнимаясь из кресла, чтобы выйти в проход.
— У меня включено, — откликнулась Дрозофила уже с закрытыми глазами. — Биоблок в середине вагона. — Тебе что-нибудь еще надо? Ты сыт?
Страхов чуть не споткнулся. Он постоял над девушкой, думая, что в скором времени ее материнский инстинкт должен найти выход, иначе страшной угрозы Равновесию не миновать!
Она чувствовала, что он стоит над ней, но глаз не открыла — и только предупредила:
— Не забудь потом пристегнуться… скоро приедем.
В биоблоке Страхов не стал искать, где отдельный кран с Периньоном, но был уверен, что, если поискать, найдется между ванн, душевых кабин, шкафов, как оказалось, набитыми полотенцами, зубными щетками, станками и прочими принадлежностями… Пока он справлял нужду по малому, в дверь с другой стороны вошел аут в песочной униформе, как ни в чем ни бывало спустил штаны и сел на ближайший унитаз, вообще, не замечая Страхова. Умели ауты не разбрасываться, а сосредотачиваться на одном, главном!
За десять минут до прибытия Дрозофила резко очнулась, как если бы у нее внутри зазвонил будильник, проверила, пристегнут ли Страхов, а потом сделала себе и ему коктейль, бросив в стаканчики по шипучей таблетке. По вежливо-кисловатому вкусу Страхов решил, что это какой-то аутский аналог алказельцера.
Вокзал в Шанхае ничем не отличался от московского — такой же безлико-функциональный апофеоз горизонталей. Немного оживляли еще непривычную для Страхова обстановку аут-метро только разноцветные иероглифы на инфо-панно.
Страхов с легкой опаской ожидал невероятных красот от здешних рабочих зон. И чем выше поднимали их эскалаторы, тем мужественней собирался он с силами, готовясь к торжественной встрече с какими-нибудь всемирно-сокрушительными, переливающимися всеми цветами радуг и полярных сияний драконами…
«Если это поверхность, то мы с адской глубины едем…» — подумал Страхов, а эскалаторы подняли их на площадку к бесцветным раздвижным дверям.
Дрозофила вперед не двинулась, Страхов — тоже… Оказалось, так и надо. Двери-ширмы разъехались, им навстречу, всего на один шаг выступил высокий красивый китаец явно юго-восточных кровей, одетый в униформу сиреневого оттенка.
Он коротко поклонился и сделал «кругом», приглашая их пристроиться следом.
До следующих дверей, сделанных из какого-то недорогого дерева или просто отделанных шпоном, было десять шагов по полу из того же материала. Следующий отрезок пути был на вид «тиковым», потом — из какого-то более экзотического дерева, потом — из палисандра…