– Хэх… Пардон, док Смит, я не настолько понимаю сленг американской разведки…
– …Это не сленг! – перебила она, – На меня повесили работу на британскую разведку, и придется теперь сочинять рапорты еще и для их гребаной MI-6!
– Ну, теперь ясно, – сказал он, – обеднела Англия, исчезли Джеймсы Бонды, и пришлось очередной раз ползти за помощью к богатому американскому дядюшке.
– Издеваетесь, Стефан? – проворчала она, – А это не смешно. У этой Британии все через задницу, даже стандарты рапортов идиотские. Они прислали первое задание, я обалдела. Вместо нашей анкеты с окошками написаны вопросы, ****ь, как для статьи в научный политологический журнал. И рапорт надо отправить завтра, *****!
– Ситуация… – произнес Кентавр, – …Может вам попросить Тореро и Люггера?
– Зачем? – буркнула она, – Вы думаете, они умеют писать политологические статьи?
– Конечно, Джоан, они не умеют, зато их хороший знакомый умеет.
– Это какой знакомый?
– Это профессор Лукас Метфорт, – пояснил он.
– Что?! Тот профессор Метфорт, который составил вашу хартию?
– Ну, – Кентавр опять пожал плечами, – про это я точно не знаю, может, он, может, нет, однако, политологическую статью он может сочинить запросто.
– Понятно… – спецагент Смит помассировала ладонью затылок, – …Но с чего вдруг он будет мне помогать?
– Например, по приколу, – сказал Кентавр, – говорят, док Лукас дядька с юмором.
…
Параллельные события. Атолл Номуавау.
Около полуночи в местном часовом поясе.
К югу от Увеа, к северо-западу от Тонга и к северо-востоку от Фиджи лежит коралловая банка Номуавау, в форме овала, вытянутого на десять миль вдоль оси вест-норд-вест. В действительности, это не банка, а настоящий атолл, на частично-погруженном барьере которого разбросаны миниатюрные островки-моту. На географических картах это, как правило, не отмечено, однако жителям Номуавау данное обстоятельство безразлично. С незапамятных времен они живут на этом атолле в хижинах «fare» на ножках-сваях над мелководьем. Суши на атолле Номуавау так мало, что ставить дом над ней считается глупостью. Менялись эпохи, и перечерчивались политические карты мира, но здесь, на Номуавау, это почти незаметно. Все так же устроен быт, и все также правят на атолле короли – «ariki» из рода Татокиа, происходящего, как говорят мифы, от Ниоалио, сына великой птицы-шторма Таухириматеа. Если верить мифам Tiki, то Ниоалио был среди спутников великого древнего короля – ariki-roa-roa Мауна Оро, объединителя Океании – Гавайики, пришедшего из страны Uta-Ru-Hiva, прародины утафоа – праполинезийцев.
Во время Зимней Войны за Хартию, король Фуопалеле Татокиа и с ним еще два десятка молодых мужчин с Номуавау сражались в отряде коммандос. Правда, король и его люди примкнули к Народному флоту по случайному стечению обстоятельств (в ходе довольно обычного в этих краях вооруженного столкновения вокруг склада контрабандистов), но теперь это не имело значения. Главное, что ariki Фуо был одним из немногих настоящих туземных лидеров, поддержавших Алюминиевую революцию. Произошло это недавно, в конце прошлой осени, но с тех пор на атолле Номуавау случилось больше событий, чем за предыдущее столетие. Достаточно отметить, что на этом атолле 3 февраля состоялась первая сессия Верховного суда Меганезиии.
А сегодня, вернувшись с вечерней рыбалки, ariki Фуопалеле узнал о таком событии: на Номуавау пришла фрегантина с гостями. Фрегантины (18-метровые парусно-паровые катамараны в стиле «стим-панк») стали в Полинезии распространенным классом малого круизного транспорта за несколько лет до Алюминиевой революции. Вопрос в том, кто гости. О них сразу сообщила королю Фуопалеле королева Пунпаи, вторая из пяти жен. Пунпаи оставалась на берегу за старшую, поскольку все равно сидела дома со своим новорожденным мальчиком, принцем Поэтеоуа.
– Ariki-a-faakane, – начала вторая королева, применив торжественную форму «король и мужчина, хозяин дома», – спроси меня: почему этот proa встал к vakataio твоего fare?
– Хэх… – произнес король Фуопалеле, бросив взгляд на силуэт фрегантины, стоящей у плавучей платформы-причала своего дворца (в смысле, большой хижины). В тусклом мерцании звезд трудно было различить какие-то детали. На вид, в этой фрегантине не наблюдалось ничего особенного, и король повторил, – …Хэх! Ну, скажи мне, Пунпаи, vahine-te-ariki, почему этот proa встал к vakataio моего fare?
– Потому, что я так приказала, о ariki! – гордо объявила королева Пунпаи.
– Там, на proa… – начала пятая жена короля, 17-летняя Оуэ-Моа, устроившаяся на краю веранды хижины, и кормившая грудью двухмесячную дочку, принцессу Тафи-о-Леи.