С давних времен людей волновал вопрос об Абсолютном Начале. Мудрецы, ученые и философы проводили много времени, обсуждая такие простые вопросы, как: что появилось первым — яйцо или курица? Подобные дилеммы были результатом линейного способа мышления. Когда считалось, что земля плоская, существовал другой вопрос: что наступает первым — день или ночь. Но открытие сферичности земли показало, что вся система циклична и что земля встречает день и ночь одновременно. День и ночь внутри цельной системы постоянно переходят друг в друга. Поэтому, несмотря на то что «последовательность» является важным соотношением внутри линейных систем, оно теряет значение с тотальной или циклической точки зрения, с которой различие между яйцом и курицей не имеет Абсолютного Начала.
Даже сегодня люди обсуждают вопрос существования реинкарнации. Люди, которые придерживаются исключительно линейной точки зрения, находят невозможным принять мысль о том, что рождение может быть чем-то, кроме Абсолютного Начала, а смерть — чем-то, кроме Абсолютного Конца. С циклической точки зрения, рождение и смерть являются обычными стадиями в континууме жизни. Они — Инь- и Ян-аспекты одного и того же события. В такой перспективе реинкарнация является естественным и очевидным процессом.
Люди, мыслящие линейными категориями, верят, что могут избежать последствий своих действий. Они считают, что если они достаточно умны, то смогут обойти закон либо совершать неправедные, но выгодные поступки скрытно и неограниченно долго. Очень трудно убедить человека, исповедующего подобную точку зрения, чем-либо иным, кроме как демонстрацией видимой силы: общественных законов, бдительной полиции и скорого суда. Большинство религий, однако, принимает циклическую концепцию, обучая неизменным нравственным принципам. Люди, которые понимают, что все циклично, соглашаются с мыслью, что всякое действие приводит к автоматической реакции и что не бывает причин, не имеющих следствий. Инициатор причины получит воздаяние после того, как причинно-следственный цикл вернется к нему или его семье. Благостное действие, в конечном итоге, обернется для него пользой, пагубное — расплатой.
Мы использовали циклическую модель, чтобы исследовать более комплексные идеи, чем допускает линейная модель. Конечно, мы также могли бы рассмотреть эллипсоидную, параболическую, гиперболическую, спиральную и другие модели. Но даже тогда ситуация была бы заведомо некорректной. Все эти системы — лишь разные окна одного и того же здания. Мы бы только подошли к границам трехмерного знания. Правда продолжала бы ускользать от нас.
Чтобы постичь истину о причинно-следственном круговороте и проблеме яйца и курицы, мы должны выйти за пределы «здания» для восприятия цельной картины; мы должны видеть три измерения в свете четвертого: времени.
Проблема курицы и яйца подобна чеканке монет. Какая сторона была выполнена первой — орел или решка? Ни та, ни другая, обе они были выбиты одновременно. И орел, и решка — равноценные стороны монеты. Таким же образом курица и яйцо являются сторонами четырехмерной реальности. Во времени они сливаются. В пространстве, если существует плоскость соотнесения, как, например, лист бумаги или крышка стола, существуют понятия «выше» и «ниже». Однако если лист или стол удалены, то эти понятия теряют силу; это одно и то же пространство. В нашем трехмерном причинно-следственном мире существуют начало и конец — благодаря нашему фрагментарному ощущению времени. Но, если удалить эту ограничивающую относительность, не будет ни начала, ни конца. Начало и конец станут частью единого времени. В четвертом измерении все время будет восприниматься одновременно, без настоящего, прошлого и будущего; без начала и завершения.
Что бы мы ни установили в нашем трехмерном мире, какие бы наблюдения ни сделали, все это будет вызвано причинами, лежащими за пределами нашего восприятия, в четвертом измерении. В этом можно убедиться, заметив, что двухмерный мир тени создается трехмерным пространством. Тень движущегося автомобиля может исследовать и познать свое существование лишь в определенной степени. Она может обнаружить, что движется. Она может измерить собственную площадь. Но она не имеет возможности узнать, когда прекратится движение, или откуда и куда она следует, или почему ее форма периодически меняется (когда машина поворачивается к солнцу под различными углами). В трехмерном мире мы можем, например, наблюдать за погодой и предсказывать ее с определенной точностью примерно на неделю вперед. Но нам неизвестна длинная цепь причин ее изменений. Для нас они возникают случайно. Сила наших предсказаний позволяет нам устанавливать шаблоны, но не учитывать непредсказуемые варианты. Почему «хороший человек» иногда умирает молодым? Почему очень плохие люди нередко имеют долгую, полную удовольствий жизнь? Мы можем взять средние числа, изучить статистическую вероятность и построить на этом жизненные планы, но мы не в силах предвидеть, что сегодня после полудня конкретный человек будет сбит автобусом или что в следующем году он изобретет более совершенную модель мышеловки. Подобно тени, мы в состоянии лишь изучать характеристики нашего собственного измерения; их «почему», те причины, следствием которых мы являемся, — это автомобиль. Мы — лишь его тень.