- Ж-ж-ж... (кажется, меня развезло) в общем, с-сынок для вас. Сы-нок.
- И правильно! А знаешь, с-сынок, что это за место? Здесь я родился. Тут село было. Затопили, недоумки. Чтоб, значить, танкеры по нашему озеро могли ходить. Мы сети теперь ставим над огородами. Родина, с-сынок - это...
- Вот, что, - раздался громовой голос председателя, - предлагаю выпить. За мою учебу. Выиграл я какой-то хостинг, или консалдинг, что ли... в столицу, в общем поеду, дык! Есть, есть там, наверху, люди, которые думают про р-р-руского ры-ба-ка! Ну, вздрогнули - и по бортам!
Рыбаки, выпив, встали и ушли. Остался я один. Меня обуял порыв: догнать их и сказать председателю: "Я жулик, босс - прощелыга, тебя, дядя, вокруг пальца обвели!" Но мне захотелось спать. Я отошел в угол комнаты, и провалился во что-то мягкое...
Открыв глаза, я увидел малознакомое лицо. Голова раскалывалась. Я таки напрягся и вспомнил это лицо: старый рыбак, для которого я "с-сынок"... Он участливо протянул стакан: "Нат-то, хватани для бодрости. И пойдем красоту смотреть, дык..."
В лодке меня обдало благотворной прохладой и мозг обволокло новой волной алкоголя. Вокруг действительно сияла благодать! Солнце едва выглядывало из-за горизонта, и облака, кажущиеся невероятно громадными, как Вселенная, волшебно светились. Дед аккуратно касался веслами ровной как зеркало бирюзовой воды, рассказывал:
- ...Снетка не стало. Ах, если б ты попал на снетковую путину! А снеток - кормовая база для крупной рыбы, того же судака. Мы вот, что с мужиками думаем. Это все танкеры. Они по Волго-Балту идут - и в озере вымываются. От нефти снеток и дохнет...
Я оглянулся. На глади озера везде торчали лодки - такие же, на которой мы плыли с дедом. Надо же, какие они, рыбаки Пустого озера! Пили-пили, а, как работа приспела - по лодкам и за сети! Мне уж совсем стыдно стало. Святые люди, а я... почувствовал я, что у меня слезы потекли, и я запричитал:
- Дедушка, дедуля... прости меня, грешного. Не виноватый я, охмурил меня он, гавнюк... Я и сам га... га...
Я залился в рыданиях. И знаете... Дед смотрел на меня участливо, как... перевозчик Харон, переправляющий через Стикс. Или как библейский пророк Экклезиаст, давно знающий, что все в этом мире уже было. Он ласково взял мою дурную голову, положил к себе на колени, и поглаживая мой "ершик" шершавой рукой, усмиряюще вещал:
- Эх, паря. Все вижу, дык, все понимаю. Надо пройти свой путь самому и самому совершить свои ошибки. Их еще много, много будет. Пока ты ошибаешься, ты живешь. Лучше жизнь, чем хер знает что...
6. Люська, убийца
...Босс, пока мы ехали в "восьмерке" райадминистрации, молчал. Изредка на меня зло поглядывал. Ведь я должен был к вечеру вернуться, а привезли меня в Пустозерск следующим днем. Насчет того, что, возможно, я по пьяной лавочке проговорился, Владимир Викторович был спокоен: "Пока мы держимся на моем авторитете, вы, друг мой Жека, можете нести что Господь велит. Главное - я освобожден от журналистских треб и не отвлечен от дел..." Мне было выдано 18720 рублей, моя доля. У меня, если честно, в тот момент даже и мысли не мелькнуло о том, что я обобрал рыбаков... Такой вот я негодяй. Мы подкатили к переправе через Шексну. Паром стоял на том берегу. На этом кроме нас торчала только одна фигура, мне показавшаяся знакомой. Пригляделся - блин, та самая чухонка. В руке дорожная сумка. Она поглядела мне в глаза и как-то уверенно произнесла:
- А, никуда нам не деться. Тебя как звать-то?
Я сказал. Она, усмехнувшись, продолжила:
- Вот, что, Евгений. Мне некуда идти. От тебя зависит судьба женщины. Если я здесь останусь, меня уничтожат. Ты с кем?..
...В Вологде временно кантовались в гостинице администрации, за деньги. Планов у Владимира Викторовича на Вологду не было, надо было сменить регион. Люську (так девушка представилась) босс принял благосклонно. То ли ему стало ее жалко, то ли были у него на нее виды. Босс надолго пропадал, а Люська в подробностях передала свою историю. Она запутанна, не слишком правдоподобна, но трогательна. Пять баллов за Людмиле за артистизм! Ну, и троечка с минусом - за искренность...
Родилась Люська в деревне под Пустозерском, и, когда получала в городской школе среднее образование (в ее деревне девятилетка), сдружилась с одноклассником. Парень нормальный, да к тому же сын местного богатея. Друг после школы в Питер уехал учиться, Люська вернулась в свою деревню и устроилась дояркой. Семья-то у нее небогатая многодетная, она четвертая у матери, а отец сгинул еще когда Люська и в школу не пошла. Кажется, он пал жертвой Пустого озера - по пьяной лавочке утоп. А через пять лет школьный друг возьми - и вернись в Пустозерск. Вообще мало кто из молодежи возвращается - а он приехал. И в деревню: "Люська, выходи за меня!"
Очень скоро они поженились. Свекор, человек состоятельный, торговый, оставил молодым коттедж на краю города, в районе, называемом "Поле чудес", а сам в квартиру переехал. Через год родился ребенок, дочь. И все бы хорошо, да муж стал выпивать. Он рвался в большой город - видимо, вирус мегаполиса расплодился внутри и стал давить на психику - а отец не пускал, говорил: "Рома, преемником будешь в моей империи!" А что за империя? Хозяйственный магазин, два продуктовых, да несколько ларьков по деревням... Роман переживал, ведь в Питере он привык к красивой жизни. Да отец суров - не шел на компромисс... И вот муж стал вымещать злобу на Люське. Короче - бить.
И так получилось, что однажды Люська, пытаясь защититься, стукнула любимого (и ведь она любила его!) кухонным молотком - и попала в висок... Все получилось случайно, убивать она не хотела. По счастью, дочурка в момент совершения преступления спала. Люська очень боялась свекра, знала, что этот упырь если не убьет, то строго накажет. Хуже суда накажет... Труп она оттащила в болото. И всем сказала: "Ромка уехал в Питер. Не знаю, зачем, а когда вернется - не сказал..." Около месяца свекор пропадал в Северной Пальмире, искал сына. Когда вернулся, принялся строить подозрения вокруг Люськи. Около двух недель она держалась. А потом отвезла дочь в деревню, к матери, и стала искать пути к бегству. И в этот момент подвернулся я. На берегу сидел, камушки кидал воду. Местные так себя не ведут, это прерогатива художников, которые Пустозерск посещают частенько. О, как, я оказывается и за художника сойти могу... Люська призналась: "У тебя, Жека, такое выражение лица было, что ты все отдал бы ради спасения человека!.."
Что ж, такой подход льстит. Хотя, не стоит, наверное, доверяться льстецам, а в особенности - льстицам-тигрицам Одной такой уже, понимаешь, доверился. Ну, как поступить с этой несчастной женщиной? Отдать ей мои 18 тысяч (да легко!) и отпустить с Богом? Проживет она их за неделю - и зубы на полку!