который сможет помочь тебе достичь чего-то». Здесь я учу только тому, как быть ничем. В этом и есть
трудность.
И не забывайте о том, что Нинад задала другой вопрос. Она спросила: «Если я поеду на Запад, я
хотела бы оставить малу, я хочу продолжить саньясу с именем, которое вы дали мне, но я хотела бы
сбросить оранжевое платье. Какой смысл носить оранжевую одежду? Все это внешнее. Саньяса
должна быть внутренним явлением».
Тогда зачем тебе мала? Разве мала — это не внешнее? Тогда зачем тебе имя в саньясе? Разве имя
не внешнее? Почему ты хочешь цепляться за имя и малу и хочешь отбросить лишь оранжевое платье?
Разве мала — это что-то внутреннее? Нет, все это трюки ума. Именно поэтому я говорю, что эго
порождает логические объяснения.
Оранжевое платье создаст трудности, а малу вы можете спрятать. Имя не будет большой
проблемой, но на Западе вы будете выглядеть сумасшедшими, если станете ходить в оранжевой
одежде.
Если вы хотите быть со мной, вам надо быть сумасшедшими. Меньше этого не поможет вам.
Если вы хотите отбросить саньясу, это пустяк — вы можете отбросить ее, но не порождайте
логические объяснения. Тогда просто скажите: «Я боюсь». Зачем так много философствовать вокруг
этого? Внутреннее ли, внешнее ли — а кто знает, что такое внутреннее и внешнее? Разве есть какая-то
разделительная линия? Откуда начинается внутреннее, и где заканчивается внешнее? Разве вы можете
провести линию, ограничив внутренний мир?
Что есть внутреннее? Что есть внешнее? Они едины! Внешнее — это часть вашего внутреннего
мира, а внутреннее — это часть вашего внешнего. Внешнее — это ничто иное, как внешний слой
внутреннего. Внутреннее — это ничто иное, как внутренний слой внешнего. Это не два явления.
Когда вы голодны, вы говорите: «Голод внутри меня, с какой стати я должен есть пищу, которая
вовне»? Голод внутри, пища вовне. Но чудо в том, что вы едите внешнюю пищу и утоляете ею
внутренний голод. Пища входит во внутренний мир и становится вашими кровью и костями.
Вы вдыхаете, и воздух снаружи — зачем же вы дышите? Перестаньте дышать! Какой смысл
дышать тем, что снаружи? Вы остаетесь внутри, потом через несколько секунд вы узнаете, что не
дышать глупо, так нельзя поступать. Воздух идет внутрь и превращается во внутреннее. Тот же воздух,
поступающий во внешний мир, становится внешним. Внутреннее и внешнее — это две полярности
вашего существа, как два берега реки — вы плывете между берегами. Вы ни внутреннее, ни внешнее
— вы и то и другое, либо ни то, ни другое.
Поэтому, прошу вас, если вы хотите отказаться от саньясы, просто сделайте это. По крайней мере,
будьте простыми, не пытайтесь хитрить и умничать. Все разумные обоснования хитрые. Не пытайтесь
удовлетвориться тем, что вы делаете что-то великое, что не делают другие люди, потому что вы
поняли, что такое внутреннее и внешнее.
Нинад сидит здесь в оранжевом платье. Есть ли какое-то различие между Западом и Востоком в
том, что касается внутреннего и внешнего? И тут и там внешнее одинаково. Нинад, тебе надо сбросить
оранжевое платье прямо здесь!
Но здесь для западного человека нет проблем. Никому нет до вас дела, никто не знает вас. Здесь
есть трудности для индусов. Они много думают, прежде чем принять саньясу. Они пытаются избежать
ее.
Западный человек может легко принять саньясу, потому что здесь вы никто. Здесь нет вашей
родни и знакомых, тех, кто знает вас. Здесь никого нет. Вы чужой. Неважно, в оранжевой, черной или
зеленой вы одежде. Дома у вас остался престиж, окружающее вас определенное имя, личность, и вам
надо защитить все это. Но я не призываю не защищать это. Если вы хотите защищаться, делайте это.
Но будьте простыми. По крайней мере, не пытайтесь хитрить, потому что хитрость будет для вас очень
разрушительной. Просто скажите: «Я боюсь». Я могу вас понять. Бояться естественно. Но не
привносите в свою жизнь громкие слова и философии — все это внешнее.
Вы можете быть перед Лао-Цзы или Буддой, и вы можете не быть готовыми к ним. Лао-Цзы
говорит, что он готов. Если вы готовы войти в меня, я готов. Но войти в меня значит раствориться.
Быть со мной значит потерять границы. Быть со мной значит постепенно терять лицо и имя. Быть со
мной значит постепенно превращаться в никто — я никто, и я заразителен.
Если вы хотите быть никем, будьте здесь. Если вы хотите быть кем-то, сбегите как можно
быстрее, и никогда не оглядывайтесь, потому что даже это оглядывание породит в вас трудности. Это
покажет, что желание все еще цепляется за вас, что вы хотите приблизиться ко мне. Бегите и забудьте
обо мне. Когда вы снова захотите умереть, я буду ждать вас здесь. Если вы не готовы, оставайтесь
бдительными и двигайтесь во внешний мир. Если же вы готовы, тогда не теряйте время попусту и
двигайтесь во внутренний мир. Нужно ясно осознавать, что вы делаете, в противном случае вы
породите для себя смущение.
Если вы не хотите становиться никем, и вы остаетесь со мной, тогда вы станете смущенными.
Если вы хотите стать никем, тогда не уходите — забудьте все на свете, тогда просто будьте здесь.
Нужно ясно осознавать свои поступки. Если вы не ясно осознаете, тогда вы становитесь
разделенными, смущенными, вы превращаетесь в хаос.
Когда я глубоко люблю и сливаюсь с окружающим существованием, до меня доносится
аромат, ваше благоухание. Тогда в моем сердце возникает благодарность. Неужели любовь — это
единственно возможное общение с мастером?
Иного общения нет, и не только с мастером — нет другого общения с кем-либо, помимо любви.
Есть три способа отношений. Первый способ мы называем коммуникацией. Это связь между
умами. Вы разговариваете. При этом встречаются слова, а не вы. Интеллекты ищут во тьме, они
стараются понять друг друга, но вы остаетесь вдали. Это очень сдержанные отношения. На самом
деле, это не отношения, а хождение во тьме, попытки понять, хотите вы приблизиться или нет.
Интеллект сильно подозревает, он не доверяет. В обычной жизни девяносто девять процентов
ваших отношений остаются интеллектуальными. Вы говорите для того, чтобы судить. Вы говорите для
того, чтобы защищать. Вы говорите для того, чтобы избегать. В действительности, когда вы говорите с
людьми, вы говорите немного. На самом деле, вы пытаетесь сказать мало.
Слова порождают иллюзию того, что вы говорите о многом. Возможно, все как раз наоборот:
возможно, вы скрываете. Вы наблюдали такое? Когда вы не хотите сказать что-то человеку, вы
говорите много. Вы говорите не о главном, а о всякой всячине. Ведь если вы не говорите, молчание
может выдать вас.
Муж приходит домой. По сути, он не хочет разговаривать с женой, но он говорит о многих
банальностях, о том и этом — он избегает чего-то. Если он будет хранить молчание, жена может что-то
почувствовать. Жена сможет проникнуть в молчание, она интуитивно все чувствует. Муж вынужден
создавать вокруг себя дым из слов, чтобы скрыть свое истинное лицо. Люди говорят не для того, чтобы
общаться, а для того, чтобы избежать общения. Так вы обычно взаимодействуете с людьми. Вы редко
соприкасаетесь в таких отношениях, обычно здесь нет никакого контакта.
Каждый человек страдает, испытывает голод по человеческому общению, но не может выйти из
своих доспехов, не может протянуть руки. Каждый человек ждет в своей раковине, что кто-нибудь
придет и разобьет эту раковину. Но другой человек тоже боится. Все боятся в своих коконах, все
глубоко нуждаются в любви, глубоко нуждаются в общении, ведь человек — не остров, и вы не можете