...Самое подходящее — зонтик Кристофера Робина!
В результате этих удивительных приключений Пятачок был спасен не кем иным, как самим Мистером Пухом, Медведем, Открывателем Северного Полюса.
— Сова, ты не видела Пуха?
— У меня сложилось впечатление, что я видела недавно, как он прячет что-то в стенном шкафу, — сказала Сова. — Но, по правде говоря, я не обратила на это особого внимания.
— В шкафу? Интересно, что же там такое?.. О!..
— Ну, и что там? — полюбопытствовала Сова.
— Сова, откуда здесь все эти коробки?
— Коробки?—переспросила Сова.
— Да. И во всех коробках... туфли!
— Туфли?
— Ты только посмотри: мокасины, размер 37; сандалии, размер 40; полуботинки, размер 42...
— Все размеры и фасоны, на любой вкус, — прокомментировала Сова.
— Знаешь, Сова, я, конечно, не берусь утверждать наверняка, но определенные подозрения у меня имеются.
— Похоже на то, что тут приложил лапу Пух, — проницательно заметила Сова.
— Если увидишь его, то передай, пожалуйста, что мне надо поговорить с ним, ладно?
— Непременно, — ответила Сова.
Два вышеупомянутых Бесстрашных Спасателя напоминают нам об одном из важнейших понятий даосизма — «Цзы», которое передается иероглифом, обозначающим сердце, и может быть переведено как «забота» или «милосердие». В шестьдесят седьмом чжане «Дао дэ цзин» Лао-цзы называет «Цзы» своей самой большой драгоценностью и пишет, что оно порождает «способность к мужеству». И мудрость, добавили бы мы. Представляется не случайным, что люди, лишенные милосердия, не бывают мудрыми. Да, они могут быть умными и знающими, но мудрыми — нет. Большой Ум не заменяет сердца. Знание, в отличие от мудрости, ни к чему не проявляет особой заботы. Недаром латинское слово «cor» (сердце) служит корнем английского слова «courage» (мужество, храбрость). Пятачок так отзывается о Кенге: «Она не такая уж и умная, Кенга-то, но она так заботится о Ру, что делает все, что нужно, не думая об этом». «Цзы» не только помогло спасти Ру, открыть Северный Полюс и вызволить из беды Пятачка, оно также придало Пятачку храбрости, когда опрокинулся совиный домик и надо было позвать кого-то, чтобы помочь Пуху и Сове.
Всем известно, что Пятачок — Очень Маленькое Существо и далеко не самое храброе из всей компании, но данный случай показал, что храбрости у него все-таки больше, чем он думал.
— Здравствуй, Сова, — сказал Пух, — я надеюсь, мы не опоздали к... Я хочу сказать — как ты поживаешь, Сова? Мы с Пятачком решили тебя навестить, потому что сегодня Четверг.
— Садись, Пух, садись, Пятачок, — сказала Сова радушно. — Устраивайтесь поудобнее.
Они поблагодарили ее и устроились как можно удобнее.
— Понимаешь, Сова, мы очень спешили, чтобы поспеть вовремя к... ну, чтобы успеть повидать тебя до того, как мы уйдем.
Сова с достоинством кивнула головой.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — сказала она, — но не права ли я, предполагая, что на дворе весьма бурный день?
— Весьма, — сказал Пятачок, который грел свои ушки у огня, мечтая лишь о том, чтобы целым и невредимым вернуться домой.
— Я так и думала, — сказала Сова. — И вот как раз в такой же бурный день, как ныне, мой дядя Роберт, чей портрет ты видишь на стене по правую руку, Пятачок, — мой дядя Роберт, возвращаясь в поздний час с... Что это? Раздался страшный треск.
— Берегись! — закричал Пух. — Осторожно, часы! Пятачок, с дороги! Пятачок, я на тебя падаю!
— Спасите! — закричал Пятачок...
— Пух, — сказал нервно Пятачок.
— Что? — сказало одно из кресел.
— Где мы?
— Я не совсем понимаю, — ответило кресло.
— Мы... мы в доме Совы?
— Наверно, да, потому что мы ведь только что собирались выпить чаю и так его и не выпили.
— Ох, — сказал Пятачок. — Слушай, у Совы всегда почтовый ящик был на потолке?
После того как Пух был освобожден от кресла, он огляделся, и у него созрел План. Сова должна взять в клюв конец веревки, подлететь с ним к почтовому ящику и продеть через решетку, а потом спуститься с веревкой вниз. Пятачок ухватится за один конец веревки, Сова и Пух потянут за другой, и...
— А если она оборвется? — спросил Пятачок с неподдельным интересом.
— Тогда мы возьмем другую веревку, — утешил его Пух.
Пятачка это не очень обрадовало, потому что, хотя рваться будут разные веревки, падать будет все тот же самый Пятачок; но, увы, ничего другого никто не мог придумать... И вот, мысленно попрощавшись со счастливым временем, когда его никто не подтягивал к потолкам на веревках, Пятачок храбро кивнул Пуху и сказал, что это Очень Умный Ппп-ппп-ппп, Умный Ппп-ппп-план.
И в результате...
Пятачок протискивал себя и протаскивал себя, и, наконец, совершив последний натиск на щель, он оказался снаружи. Счастливый и взволнованный, он на минутку задержался у выхода, чтобы пропищать пленникам слова утешения и привета.
— Все в порядке! — закричал он в щель. — Твое дерево совсем повалилось, Сова, а дверь прижата большим суком, но Кристофер Робин с моей помощью сможет его отодвинуть, и мы принесем канат для Пуха, я пойду и скажу ему сейчас, а вниз я могу слезть легко, то есть это опасно, но я не боюсь, и мы с Кристофером Робином вернемся приблизительно через полчаса. Пока, Пух! — И, не ожидая ответа Пуха: «До свидания, Пятачок, спасибо», — он исчез.
— Полчаса, — сказала Сова, устроившись поудобнее. — Значит, у меня как раз есть время, чтобы закончить повесть, которую я начала рассказывать, — повесть о дяде Роберте, чей портрет ты видишь внизу под собой, милый Винни. Припомним сначала, на чем я остановилась? Ах да! Был как раз такой же бурный день, как ныне, когда мой дядя Роберт...
— Сова сказала, что ты хочешь со мной поговорить, — сказал Пух.
— Да-да. Пух, скажи, пожалуйста, что значат все эти коробки с обувью в шкафу?
— Я ничего не мог с собой поделать, — сказал Пух.
— Что ты хочешь сказать?
— Ну... во-первых, это письмо, в котором было написано «Мистеру Пуху, Медведю». И потом, когда я зашел в магазин — просто так, чтобы взглянуть...
— Да?
— Продавец был так вежлив... Он сказал: «Разрешите, я помогу вам, сэр» и все такое... Я почувствовал, что я Очень Важное Лицо.
— Но ведь тебе не нужны туфли!
— Я отнесу их обратно, — сказал Пух.
— Вот и правильно.
— Я думаю, другие тоже много чего понесут обратно.
— Почему?
— Там было много народа, и все накупили кучу вещей, которые им на самом деле не нужны.
— Очень может быть, — согласился я.
— Так что я не один был такой, — сказал Пух.
— Конечно, Пух, — сказал я. — Я понимаю. Очень многие пытаются таким образом купить счастье, положение в обществе и тому подобное. Но ты-то ведь и без этого можешь быть счастливым и чувствовать себя значительным.
— Они тоже могут, — сказал Пух.
Совершенно верно. Это может любой. Вопреки тому, что сказал однажды по этому поводу Иа-Иа, все мы можем жить в полную меру и быть довольными жизнью, но не все, по-видимому, хотим этого по-настоящему.
Сколько-то лет назад некий Мудрый Человек, сидя на берегу Уолденского озера, заметил: «Множество людей постоянно пребывают в тихом отчаянии». Возможно, тогда отчаяние и было тихим. Теперь же оно стало оглушительным. Что заставляет нас пребывать в этом состоянии? Что мешает нам перестать отчаянно цепляться за пустые суррогаты жизни и начать жить свободно?
Стоит лишь сделать первый шаг, и процесс пойдет сам собой.