— Погоди, Небби, я достану тебе морского коня, наверно достану, — сказал он как-то. — И ты будешь ездить на нем по всей кухне.
Предложение старика понравилось мальчику, и он перестал жаждать смерти.
Целый месяц Небби встречал старого Закки вопросом, поймал ли он коня или нет.
А Закки усердно работал над четырехфутовым куском желтой сосны. Он вырубал коня, руководствуясь собственными предположениями насчет внешнего вида морских лошадей, придавая своему произведению маленькое сходство с рыбкой морским коньком и делая добавления, которые внук подсказывал ему своими вопросами: «Что за хвосты у морских коней? Такие ли, как у настоящих лошадей или как у рыб? Есть ли у них подковы? Кусаются ли они?»
Небби особенно интересовался этими тремя пунктами. Вот почему дед снабдил странное создание своих рук настоящими костяными зубами и подвижной челюстью, двумя неуклюжими ногами и закрученным хвостом.
Наконец, лошадь была окончена, и последний слой краски на ней высох, стал тверд и гладок. В этот вечер, побежав навстречу деду, мальчик еще издали услышал голос Закки.
— Гей, гей! гей, конек! — кричал он и щелкал кнутиком.
Небби пронзительно крикнул и в безумном восторге кинулся ему навстречу. Он понял, что дед, наконец, поймал-таки морского коня. Очевидно, животное было непослушно. Подбежав к деду, Небби увидел, что старик откинулся назад, натянув поводья узды, которые, как Небби смутно разглядел в темноте, были привязаны к морде какого-то черного чудовища.
— Стой, стой, — кричал дед и размахивал в воздухе кнутиком.
— Поймал! Поймал, деда?
— Да, — ответил старик, очевидно, уставший от борьбы с конем. — Погоди, теперь он будет смирный. Возьми. — И старик передал поводья и кнутик взволнованному и даже отчасти, напуганному внуку. — Тише, тише! Погладь его.
Небби дотронулся до лошади и нервно отдернул руку.
— Да ведь конь-то мокрый! — вскрикнул он.
— Да, — ответил дед, стараясь скрыть свое торжество. — Он прямо из воды.
И действительно, «деда» сделал последнее художественное усилие — окунул лошадь в воду.
Вынув из кармана платок, Закки вытер коня и при этом слегка шипел, точно успокаивая его.
Через несколько минут Небби уже сидел на своей лошадке-палочке, размахивая плеткой, и кричал:
— Вперед! Гей-гей!
Дед стоял в темноте и смеялся счастливым смехом, потом вынул трубку, набил ее и, покуривая, громко запел:
«В морской глубине мчатся кони…»
Прошло несколько дней; раз вечером Небби, встретив старого Закки, торопливо спросил его:
— А ты не видал, деда, маленькой дочки Джен Мелли? Ездит она на морских конях?
— Да, — рассеянно ответил дед. Потом, вдруг поняв, что значил этот вопрос, прибавил:
— А что же случилось с дочерью миссис Мелли?
— Умерла, — спокойно ответил Небби. — Миссис Кей говорит, что в деревне опять начала свирепствовать лихорадка.
Небби говорил весело; за несколько месяцев перед тем в деревне был повальный тиф, и тогда Закки взял внука с собой на барку, чтобы спасти его от заразы. Мальчик наслаждался жизнью на море и, молясь Богу, часто просил Его послать в деревню болезнь: ему так хотелось снова очутиться на водолазной барке.
— И мы будем жить на море, деда? — спросил он, шагая подле старика.
— Может быть, может быть, — ответил старый Закки, и в его голосе прозвучала тревога.
Дед оставил Небби в кухне, а сам пошел в деревню за сведениями; когда же он вернулся, то упаковал платье Небби и его игрушки в начисто выстиранный холщовый мешок из-под сахара и на следующий же день отвел внука на барку. Всю дорогу Небби скакал на своей морской лошади. Он даже смело проехал на ней по узкому переходному мостку; правда, старик шел позади его, готовясь поддержать в случае нужды, но мальчик не видал признаков заботливости деда и не знал, что ему могла грозить опасность.
Нед, состоявший при насосе, и Бинни, смотревший за воздухопроводной трубкой и сигнальной веревкой, радостно встретили мальчика.
Жизнь на водолазной барке нравилась Небби; «деда» тоже наслаждался присутствием внука; были довольны и его помощники. Ребенок принес к ним образ их собственного детства. Только <одно> беспокоило Неда и Бинни: Небби то и дело забывался и ездил на своем морском коне через воздухопроводную трубку.
Нед серьезно говорил по этому поводу с Небби, и мальчик обещал помнить его слова, но скоро позабыл о них. Барку вывели на мель и бросили якорь рядом с буйком, который служил границей подводных работ деда. Стояла прекрасная погода, и водолаз решил оставить барку на этом месте, пока море не «испортится». В таких случаях, на берег за провизией посылали тузик.