Его соседка не отступила. На смеси всех европейских языков она принялась допытываться, откуда Старыгин родом и давно ли он пребывает в Малаге. Дмитрий Алексеевич ответил, что он в Малаге четвертый день (что соответствовало действительности), а родом он из Албании (он надеялся, что уж албанского-то языка его соседка не знает и это избавит его от дальнейших расспросов).
Соседка действительно на какое-то время умолкла, переваривая полученную информацию. Наконец она боязливо поинтересовалась, что такое Албания и где она расположена.
– В Европе, любезная фрау! – ответил Старыгин.
– Фрейлейн, – ответила соседка, кокетливым жестом поправив рыжеватые волосы.
К счастью для Старыгина, автобус выехал из города, и гид, высокий худощавый испанец с завязанными в конский хвост черными волосами, завел бесконечный рассказ о достопримечательностях, простиравшихся по обеим сторонам дороги и ожидавших туристов в течение их непродолжительного путешествия.
За окнами автобуса проносились терракотовые холмы, покрытые бесконечными оливковыми рощами. Столетние деревья, словно высаженные по невидимой линейке, ровными рядами тянулись до самого горизонта, точнее, до тающих в золотистой дымке гор, окружавших прибрежную равнину Коста дель Соль.
Соседка Старыгина, немного послушав гида, утратила к нему интерес и снова повернулась к Дмитрию Алексеевичу.
– А как у вас в Албании обстоит дело с охраной окружающей среды? – осведомилась она на ломаном английском.
– Что? – удивленно переспросил Старыгин. – А, с охраной среды… прекрасно, с этим у нас все прекрасно!
– Ну надо же! – обрадовалась немка. – Такая маленькая страна, и все хорошо! А вот я никак не могу добиться от своей соседки, фрау Мельцер, чтобы она сортировала свой бытовой мусор, как это делает всякий цивилизованный человек!
Старыгин тяжело вздохнул и сделал вид, что чрезвычайно увлечен заоконным пейзажем.
Выглянув в окно, он заметил черный джип, ехавший по параллельной полосе чуть позади их автобуса. Этот же джип он видел утром рядом с отелем… Собственно, в этом не было ничего необычного. Странным было только то, что мощный автомобиль не пытался обогнать туристский автобус: он ехал с той же скоростью, словно сопровождая туристов, как почетный караул.
– Ронда, куда мы с вами приедем примерно через час, – один из самых древних городов не только Андалусии, но и всей Испании, – продолжал гид свой рассказ. – Этот город упоминался уже древними римлянами. В его создание вложили что-то свое финикийцы и кельты, римляне и мавры. Каждый из этих народов оставил в городе частичку своей души. В Ронде бывали Теофиль Готье и Александр Дюма, Густав Доре и Эрнест Хемингуэй. Великий австрийский поэт Райнер Мария Рильке написал здесь свою «Испанскую трилогию»; Джеймс Джойс дописывал в Ронде свой знаменитый роман «Улисс»… но Ронда интересна не только списком побывавших здесь знаменитостей, но и своим уникальным расположением, удивительной красотой и живописностью видов…
Автобус миновал небольшой приморский городок Сан-Педро-де-Алькантара и свернул на дорогу, уходившую в горы. Черный джип не был виден за окном, но Старыгин почему-то не сомневался, что он едет следом за автобусом.
Дорога становилась все круче и у́же. Вскоре она превратилась в тесную ленту серпантина, льнувшую к скалистому хребту. Слева, за окном автобуса, открывалась головокружительная бездна. Вдалеке, на самом горизонте, ослепительно синело море и виднелась несокрушимая громада Гибралтарской скалы.
– Я очень боюсь высоты! – щебетала под самым ухом Старыгина рыжеволосая фрейлейн. – У меня от этого начинается головокружение. А как вы переносите высоту? У вас в Албании есть такие высокие горы?
Старыгин промолчал.
Он испытал при виде разверзшейся за окном пропасти какое-то двойственное чувство. Первозданный, мистический страх смешивался с волшебным, завораживающим, магическим восторгом. Хотелось подойти к краю обрыва и сделать шаг в пронизанное солнцем беспредельное пространство, чтобы раствориться, исчезнуть в этом величественном древнем пейзаже…
Испанские водители, судя по всему, не чувствовали на этой дороге ничего особенного. Они мчались, не соблюдая ограничений скорости даже на самых крутых виражах, не задумываясь, шли на обгон, проносясь по краю дороги и едва не срываясь в пропасть. Особенно бесшабашными казались мотоциклисты. Они то и дело обгоняли неповоротливый автобус, сновали между машинами, как мелкие рыбешки среди акул, закладывая немыслимые виражи. Над дорогой висел предупреждающий щит, на котором было написано, что с начала этого года уже восемьдесят три мотоциклиста погибли на дорогах Испании, но эта ужасная статистика никого не останавливала.