Лев замолчал и посмотрел на Маришку, переживая всё заново, и по горлу у него прокатился спазм. Видя, в каком состоянии муж, Маришка решилась продолжить сама:
— С тех пор о Стасе мы никогда ничего не слышали, он ушёл из нашей жизни совсем, решив, что вся эта история его не касается. Он так и не узнал, что вас родилось двое. За день до вашего рождения в глупой аварии погиб ваш дед Сергей, оставив Анну на свете совсем одну, потому что матери у неё не было уже много лет.
— А кем была наша бабушка, и что с ней произошло? — спросил Гришка.
— Звали её Натальей, а погибла она так же нелепо, как и Сергей, её сбила машина, когда самой Анне было столько же, сколько вам сейчас. Так вот, на следующий день, когда мы со Львом полетели на похороны вашего дедушки, в Москве произошла страшная трагедия. Родив вас, Анна умерла. Немного позже мы забрали вас к себе, и вы стали нашей семьёй, единственной и любимой, той семьёй, о которой мы мечтали много-много лет.
Марина перевела дыхание и взглядом спросила мужа, всё ли она рассказала так, как он хотел. Лев незаметно кивнул, как бы благодаря жену за помощь. Близнецы сидели потерянные и обескураженные, слишком многое свалилось на них в этот день. Наверное, Лев был прав, желая оттянуть эту беседу, потому что нервное напряжение в кухне стало таким ощутимым, словно электрические разряды можно было увидеть невооружённым глазом.
— Выходит дело, это из-за нас умерла Аня, — потрясённо проговорил Андрей и опустил голову.
Лев прикрыл глаза и страдальчески сомкнул брови, вот этого он и боялся. Не страшно было бы, если ребята что-то не поняли или даже не приняли, самое страшное заключалось в том, чтобы на всю оставшуюся жизнь над ними не повисло чувство вины за смерть матери. С этим редко справляются даже взрослые люди, не то что малыши. Лев открыл глаза и, посмотрев на ребят, решительно произнёс:
— В этом ты не прав.
— Но ведь если бы не было нас, она была бы жива до сих пор, — упрямо гнул свою линию Андрей.
Гришка растерянно хлопал глазёнками, не зная, на чьей стороне он.
— Хорошо, тогда я расскажу то, чего касаться мне не хотелось бы совсем, — решился Вороновский.
— Лев, подумай, что ты делаешь, — испуганно проговорила Маришка, — они же пока только дети!
— Ты видишь другой выход? — жёстко спросил он.
— Но им с этим жить, — не сдавалась она, — понимаешь, нельзя переносить вражду через поколения.
— Я всё понимаю, но им действительно с этим жить, поэтому они должны знать всё. Мариш, — ласково произнёс он, — я и сам не в восторге от всего этого грязного белья, мне самому противно во всём этом копаться, но ты же видишь, что без этого нам не обойтись.
Он посмотрел на ребят и уверенно произнёс:
— Могу я рассчитывать на то, что вы выслушаете всё спокойно, ни разу не перебив меня?
— Конечно, — ответил за двоих Андрей.
— Могу я потом попросить от вас ответной услуги, для меня это очень важно, мальчики.
— Пап, не сомневайся, мы всегда тебе поможем, ты же не заставишь нас сделать что-то плохое, верно? — вступил в разговор Гришка.
— Верно, — кивнул Лев.
— Тогда сначала твоя очередь.
— Хорошо, пусть моя, — согласился Вороновский. — Вы нисколько не виноваты в том, что произошло. Анна должна была остаться жить, случай был даже не так чтобы сложный. Если бы я тогда не улетел в Ленинград, всё было бы иначе, поверьте мне.
— Но почему же тогда так произошло? — поднял глаза на отца Андрей. — Если всё было под контролем, почему так?
— У нас в отделении работала врач, фамилия её была Беркутова. Получилось так, что она просто не смогла со всем этим справиться, а помочь в тот день ей было некому, — осторожно, стараясь не коснуться больной темы, проговорил Лев.
— С чем она не смогла справиться, если ты говоришь, что и справляться-то было особенно не нужно? — не понял Андрей.
— Она была не очень хорошим врачом и… — он на мгновение замялся, — наверное, не очень хорошим человеком. Так что от вас здесь ничего не зависело, ровным счётом ничего, и винить себя вам не в чем.
— Пап! А почему ты сказал, что она была? Она что, уже умерла, потому что старая? — решил прояснить всё до конца Гришка.
— Нет, сынок, старой она не была, но я очень надеюсь, что наши дороги больше никогда не пересекутся.
— Она была твоим врагом? — интуитивно произнёс Андрей.
— Наверное, так, малыш, — согласно кивнул Лев.