— Ты куда это собралась? — спросила Мария, видя, что сестра красится перед зеркалом.
— Это хорошо, что у нас с тобой выходные совпали, — ответила Татьяна, — вместе пойдем.
— Куда еще… — вздохнула сестра, зная уже ответ.
— Куда-куда, — весело сказала Татьяна, — на кудыкину гору воровать помидоры! Квартиру пойдем смотреть нашу!
— Давай уж подождем, пока с теткой все образуется. Ну, похороны, отпевание… чтобы все по-человечески…
— Нечего ждать! — Татьяна бросила многострадальный карандаш для бровей. — И так уже сколько ждали…
— Ох, Танька, чувствую я, что не будет нам ничего хорошего… вот такое у меня предчувствие…
— Не дрейфь, Маня, прорвемся!
— Вы чегой-то пришли? — спросил сестер знакомый охранник у фабрики. — Вроде сегодня не твоя смена, Татьяна… прямо дня не можешь прожить без работы?
— А мы к начальству на прием! К Виктор Палычу!
— Так сразу и к начальству… — хмыкнул охранник. — То-то я смотрю, Татьяна так расфуфырилась!
— Завидуй молча! — Татьяна, как всегда, не могла не оставить за собой последнего слова.
Они прошли мимо кондитерского и конфетного цехов к конторе. Поднявшись на второй этаж, Мария оробела и притормозила, зато старшая сестра перла вперед танком.
— Виктор Палыч на месте? — спросила она, сунувшись в приемную, где дебелая секретарша Алена сосредоточенно выщипывала брови перед настольным зеркалом.
— А вам зачем? — Алена дернула слишком сильно и рассердилась.
— По делу! — рявкнула Татьяна. — Тебе докладывать не станем!
Все знали, что управляющий фабрикой Виктор Палыч — солидный немолодой мужик — любит дебелых блондинок, но, по выражению местного шутника, «странною любовью», то есть продолжается эта любовь ровно год, после чего секретарше вежливо указывают на дверь, а ее место занимает такая же сдобная блондинка, желательно натуральная, но и крашеная тоже сойдет.
Алена работала секретаршей уже десять месяцев, то есть срок подходил к концу, поэтому Татьяна с ней не церемонилась.
— Нет его, — прошипела Алена, — в цех вызвали, там конвейер встал.
— Врешь! — остервенилась Татьяна. — Я же не глухая, слышу, что он работает!
— Значит, починили конвейер. — Алена равнодушно пожала плечами, и тут широко распахнулась дверь и вошел управляющий, как всегда хмурый с утра.
— Вы чего это тут? — буркнул он, увидев сестер.
— А я им говорила, что вы не принимаете, а они… — влезла Алена, но начальник мотнул головой, чтобы замолчала, и открыл перед сестрами дверь кабинета.
— Ну? Какое у вас дело?
— Вот! — Татьяна жестом фокусника выложила на стол бумагу, что дала им Анна Ильинична при последней встрече. — Вот квартира теперь наша, хозяйка нам ее отдала!
— Это чтой-то? — Виктор Палыч достал из ящика стола очки и углубился в чтение бумаги.
Надо сказать, что много времени ему не понадобилось. Он отложил документ и посмотрел на сестер поверх очков. Глаза его весело блестели. Татьяна сочла это хорошим знаком, более осторожная Мария забеспокоилась.
— Значит, квартира, — Виктор Палыч хмыкнул. — Значит, Анна Ильинична вам ее отдала?
— Отдала! — энергично подтвердила Татьяна.
— Насовсем?
— Насовсем, там же написано… вот, я, такая-то… и наши паспортные данные, все честь по чести. Так что не надо резину тянуть и переспрашивать, все же ясно!
— Ясно? — Управляющий опустил голову и покусал губы. — Ну ладно, тогда пойдем квартиру смотреть!
И он распахнул перед сестрами дверь. Татьяна прошла мимо секретарши, гордо подняв голову, Мария глядела исподтишка. Что-то не давало ей покоя, возможно, слишком веселые глаза управляющего Виктора Палыча. Все знают, что человек он суровый, особенно с утра, так с чего это его сейчас так разобрало?
Они вышли из конторы, причем сунувшейся к нему по дороге бухгалтерше Зинаиде управляющий сказал, чтобы зашла после, сейчас у него важное дело, прошли мимо цехов и свернули по тропинке, почти скрытой разросшимися кустами. Через три минуты подошли к двухэтажному деревянному, довольно большому дому.
— Ну? — спросил управляющий. — Вот и пришли.
— Точно, тут раньше они жили, на втором этаже квартира, вон окна… — затараторила Татьяна и замолчала, ощутив удар в бок.
Она подняла глаза и оторопела. На втором этаже окон не было. На первом были — небольшие, забранные железными решетками, а на втором — ни одного. И следа тех окон не осталось, аккуратно так были они забиты досками.
— Это как это? — не удержалась Мария, в то время как Татьяна молча пялилась на дом. — Там же света дневного нету!