— Что загрустил, Гриша? — тетка коснулась его руки.
Ого, вроде бы смотрит она в другую сторону, а чувствует его настроение.
— Так… — он не сумел сдержаться, — мать вспомнил…
Зря он это сказал, но что уж теперь жалеть.
— Давно на могиле не был, — упрямо продолжал он.
— Ну да, ну да, — закивала тетя Аня, — я как с делами разберусь, съездим с тобой. Памятник я хочу поставить красивый…
«Памятник, — это хорошо, подумал Григорий, — это все же лучше, чем ничего».
Тут началась музыкальная программа, зал ресторана набился под завязку. Какие-то гуляли там приезжие, участники какой-то конференции, так что перекричать говор и музыку не было никакой возможности, и наконец тетка сказала, чтобы собрались все завтра у нее в номере, там и поговорим, мол.
И ушла пораньше, десерта не дождалась. Григорий ее проводил на второй этаж, а потом в ресторан вернулся. Хоть и не хотелось ему в такой компании сидеть, а все же решил проследить за родственничками, на самотек дело не пускать.
Ну, с уходом тетки самое веселье и пошло. Эльвира шампанского перепила и своему идиоту муженьку скандал устроила. Прямо при людях по морде его била, пока хозяйка заведения не послала официантов, чтобы их растащили.
Одна из сестер, как там ее, которая рыжая, познакомилась с компанией, которая гуляла тут в ресторане, сразу же к ним пересела и хохотала визгливо на весь зал, потом с ними и ушла.
Бабка все ела, четыре десерта умяла, дочка уж ее просила-умоляла, мама, остановись, тебе плохо будет, а та только отмахивалась от нее своей палкой.
Один только старикан сидел в углу, коньяк пил молча и смотрел на всех хитро, загадочно. Потом ушел тихо, Григорию только кивнул сухо на прощание.
И вот теперь с утра пораньше все явились сюда. И ждут раздачи слонов или что там еще тетка придумала.
Все они вроде бы находятся в одной комнате, но все делают вид, что не замечают друг друга. Смотрят в разные стороны и умудряются не встречаться глазами.
Когда же на пороге появился он, Григорий, тут все дружно сделали вид, что его-то уж точно никто не видит. Если кто-то из них случайно бросал взгляд в его сторону, то смотрел сквозь Григория, как будто он был стеклянный.
Но Григорий решил не поддаваться общему настроению и бодро проговорил:
— Привет, дорогие родственнички! Что, тетушка до сих пор не выходила?
Все промолчали, кроме простодушного Михаила. Тот растерянно покосился на дверь тетиной спальни и проговорил:
— Нет, не выходила… мы здесь уже почти час ждем…
Морда у него с одной стороны распухла, видно, рука у супружницы тяжелая оказалась. Впрочем, Михаилу к такому не привыкать. И чего он с этой стервой валандается? Все знают, что она изменяет ему направо и налево, сейчас с мужиком спит, который на бензоколонке магазин держит… Любит ее Мишка, что ли?..
Эльвира злобно взглянула на мужа, но ничего не сказала. Видно, поняла все же, что сейчас не время.
— Ну, раз уж столько ждали, подождем еще немного… — И Григорий сел на свободный стул.
Так они просидели еще минут двадцать, когда Вера Ивановна взглянула на дочь и проговорила простуженным голосом:
— Когда мы наконец будем обедать? Ты приготовила борщ? Я тебе велела борщ!
— Мама, подожди, мы не дома… — вполголоса сказала Василиса, покосившись на дверь.
— Почему я должна ждать? — недовольно отозвалась Вера Ивановна. — Мне, между прочим, в туалет нужно…
— В туалет? — забеспокоилась Василиса. — Сейчас я тебя отведу в туалет! Потерпи…
— Зачем меня отводить? Что ты из меня дуру делаешь! Я что, не знаю, где у нас в доме туалет?
— Но, мама, я же говорю, что мы не у себя дома!
— Ты вечно говоришь какую-то ерунду! Лучше скажи, когда мы будем обедать.
— В самом деле, сколько можно ждать? — подал голос до сих пор молчавший Роман Андреевич. — Это уже похоже на издевательство! Сидим тут, как будто у нас своих дел никаких нету! Григорий, сделайте же что-нибудь!
— Я? — Григорий смешался. — Но почему я?
— А кто же еще? — язвительно проговорила Эльвира. — Ведь это ты… вы все время даете понять, что вы — ближайший родственник и главный наследник! Вот и действуйте наконец!
— Мне нужно в туалет! — пробасила Вера Ивановна. — Я не намерена больше ждать!
Она поднялась и решительно направилась к двери, за которой была спальня Анны Ильиничны.
— Мама, куда ты! — Василиса вскочила и бросилась за матерью, но упустила момент.
— Я знаю, куда! Я, слава богу, еще не в маразме! — провозгласила та и открыла дверь.