Видя внимание примарха, прочие воины больше не позволяли себе шуметь.
На первом же пикте была показана оторванная голова наставника, лежащая на красном снегу. На ней отчетливо пролегали красные полосы.
- Первое. Следы когтей арахнида. У вас достаточно опыта общения с этими тварями и вы не перепутаете эти царапины ни с чем. У многих из вас после боя такие же отметины остались на доспехе, я в этом уверен. Кроме того, голова явно не отрублена. Ее оторвали, выдрав заодно часть позвоночника.
Голоса тихо и одобрительно загудели. Сигурд понимал, что Волкам плевать на судьбу Антея. Не важно, какое решение примет примарх – казнить его, как преступника, или пощадить, как невиновного.
Им было интересно, как пройдет судилище и как брат станет его оправдывать. К тому же, он сейчас отчасти заменял скальда, повествуя о последних мгновениях жизни наставника многих воинов.
На дисплее появился следующий кадр. Это был вид сверху на уступ. Внизу на истоптанном снегу расплывалось кровавое пятно.
- Это место, где прятался ксенос перед своим нападением. Здесь тоже следы.
Следующий пикт. Немного размытый, сделанный, видимо дрожащей от напряжения рукой.
- Это уступ, на котором погиб Ульфриг. Вид снизу, здесь видно излом льда. Такую корку проломить мог только двойной вес Астартес и обрушившегося с такой высоты почти равного ему врага. Это никак не мог быть второй Астартес, если он стоял на том же уровне. Наверху же нет следов пребывания никого, кроме ксеноса.
Следом, на экране застыло сразу несколько пиктов, соединенных в один. Подножие скал, где лежало обезглавленное тело Астартес и сжатый им в смертельном объятии не самый крупный, из возможных, арахнид. Удар, при падении с такой высоты, убил его. Длинные лапы бессильно распластались по земле. Грудная клетка была раздавлена руками воина, облаченного в силовой доспех, в его последней конвульсии. Красная кровь человека смешалась с темной кровью врага и застыла в сюрреалистическом ледяном узоре. Здесь нечего было комментировать. Все было слишком очевидно. Волки молчали, а на лице примарха застыло выражение удовлетворенности.
- Хорошая работа, Сигурд. Мне достаточно этих доказательств. Я считаю твоего брата оправданным, и прошу его не держать на нас зла за это вынужденное заточение. Антей, сними шлем. Тебе незачем прятать лицо от собратьев по легиону. На тебе нет позора.
Сигурд насторожился. В отличие от прочих, он знал, что именно скрывается под шлемом.
Замедленным неверным движение Антей поднял руки. Щелкнули фиксаторы. Таким же медленным движением он снял шлем, низко опустив голову, и отдал его обратно брату.
Он обернулся к собравшимся воинам, и по залу прокатился удивленный и озадаченный ропот. Обведя всех взглядом, он вновь повернулся к примарху, больше не опуская глаз.
Разъяренный рев примарха раскатился под сводами подобно горной лавине.
- Кто осмелился это сделать?
Даже в полутьме было видно, как изуродовано лицо воина. Оно как мозаика, состояло из пятен желтого, фиолетового и исчерна-красного цвета. Кровоточащие раны перемежались с уже заросшими. Тело тратило драгоценные ресурсы, не имея подпитки, и кожа сильно обтягивала череп. По движениям было заметно несколько переломов, уже почти сросшихся. Рядом с ним не было лекаря, и срастались кости как придется.
Сигурд стоял, закусив губу. Антей покачал головой.
- Я в порядке.
Примарх, однако, не удовлетворился этим ответом.
- Я приказываю тебе. Говори, кто это сделал.
Антей вновь покачал головой.
- Нет, господин. Это была моя вина.
- И что же это за вина?
- Из-за меня погиб мой наставник.
Примарх продолжал сверлить его взглядом.
- Ты полагаешь, что, действительно, виноват в этом, и это оправдывает действия тех, кто нарушил мой приказ?
Антей с трудом пожал плечами. По-прежнему каждое движение причиняло боль, но он уже притерпелся к ней, да и тело хоть и медленно, но приводило себя в норму.
- Да, господин.
Русс ударил по подлокотнику своего импровизированного трона. Из чего бы он ни был сделан, он устоял перед несдерживаемой яростью. Видимо, с этим расчетом он и был создан.
- Я требую ответа!
Голос Антея был тихим, но твердым.
- Нет.
Негодование примарха было оправдано. На его собственность покусились, и он, по праву владельца, должен был найти виновных или виновного, но упрямый мальчишка по какой-то причине не выдавал имен, чем только усугублял ярость Волчьего Короля. Едва сдерживаясь, сжав пальцами металл подлокотников, он прорычал:
- Ты хоть понимаешь, что те, кто это сделал, потом повторят это, и в следующий раз – доведут дело до конца?
- Да, господин.
Русс со свистом выдохнул воздух через стиснутые зубы
- Ты глупец. Думаешь, если пощадишь их, они исправятся?
Антей вновь пожал плечами, но промолчал.
- Ты не боишься?
Волкодав обернулся туда, где во тьме горели желтым огнем глаза хищников. Он даже не брался определить – были ли здесь те, кто приходил в камеру – слишком многие здесь собрались, а усилия, прилагаемые даже к тому, чтобы различить их, приносили болезненные ощущения. Он усмехнулся. Губы царапнули острые клыки, чудом не потерянные в карцере.
- Нет.
Примарх фыркнул, но мальчишка сделал свой выбор. Насильно заставить его говорить он мог, но это было бы слишком жестоко. В конце концов, выяснить все и найти виновных он мог и сам, постепенно.
Его пальцы сделали позволяющий жест – словно он отмахнулся от мухи. Он был адресован обоим братьям, но обратился примарх к младшему.
- Отведи его к Волчьим Жрецам.
Сигурд поклонился и они с братом, плечом к плечу, вышли из громадного помещения.
Примарх проводил их обоих взглядом, а затем обернулся к, все еще молчавшей, публике.
- Как бы вы ни относились к этим мальчишкам, это было подлостью с вашей стороны. На службе Императору и мне - они такие же воины, как и вы. Они пережили достаточно для смертных, чтобы заслужить уважение. Сделав это, вы показали свое отношение ко мне. Теперь я вижу, что слишком многое вам позволил.
Он прервался на короткое время, переводя взгляд с одного Волка на другого.
- Я надеюсь, что те, кто это сделал, не растеряли всю свою честь, и сейчас выйдут вперед, дабы понести заслуженное наказание.
По рядам Волков пролетел шепоток. Они оборачивались, оценивающе глядя друг на друга, словно пытаясь догадаться, кто же из них оказался настолько глуп, чтобы пойти против воли генетического отца.
Примарх ждал. Воздух словно наэлектризовался, но никто не захотел сознаваться в содеянном. При этом – вряд ли они осуждали тех, кто это сделал. Они не видели в этом ничего, заслуживающего осуждения. Да, это была добыча примарха, но что в этом особенного? Всего лишь люди. Причем, даже трэллы полезнее их.
Пальцы примарха слегка шелохнулись. Ногти, больше похожие на когти, цокнули по металлу.
- Что ж. Я считал, что мои сыновья не знают, что такое чувство страха, и способны отвечать за свои поступки. Я разочарован. Значит, придется заставить говорить его.
Русс обернулся на шорох. Через ряды Волчьих братьев пробирался воин. Он шел медленно, прекрасно понимая, что его ждет.
- Господин?
Он вышел из скопища теней на свободное место. Примарх нахмурился, узнавая его. Тот самый воин, который надевал на пленного Антея кандалы. Виноватое лицо и опущенная голова говорили очень красноречиво.
- Это сделал ты?
Воин резко поднял голову. В глазах было смирение и готовность принять наказание.
- Да, господин.
- Ты сделал это один?
Воин сжал челюсти до скрипа зубов. По его глазам примарх видел, что тот мучительно пытался сделать выбор между преданностью примарху и преданностью братьям. С некоторых пор это, похоже, не совпадало, а Волчий Король как-то упустил данный факт.
Голос воина был слишком хриплым, чтобы скрыть очевидную ложь.