Оно снова приоткрыло пасть и взвизгнуло. Тихо и жалобно. У Сигурда свело челюсти. Звук был таким, как если бы кто-то провел клинком по стеклу, оставляя глубокую царапину.
Оно не вставало и вообще не проявляло агрессии. И оно не убило Олафа. Более того – явно защитило. Что это могло значить? Настойчивая мысль не давала покоя, но он никак не мог додумать ее до конца. Хвостик правильного ответа вырывался из его рук, словно маленькая быстрая змейка.
Стоять под прямым оценивающим взглядом становилось всё труднее, словно оружие и броня с собственным экзоскелетом становились тяжелее с каждым мигом.
Не в силах больше выдерживать пытку, Сигурд сделал шаг, занося меч. Как только он ступил вперед, следом, словно оттаяв, шагнули и его воины. Мягкими текучими движениями они перехватили оружие и приняли боевую стойку. Они шли вперед медленно, едва дыша, словно боясь спугнуть добычу, хотя прекрасно понимали, что зверь их видит. Сложно было не заметить десятерых Волков Фенриса в полной броне и вооруженных до зубов. Под бронированными сапогами щелкали мелкие камешки, не смотря на хвалёное мастерство бесшумной ходьбы.
По мере приближения космодесантников, хвост зверя начал дергаться из стороны в сторону, поднимая облачка пыли и тонкой взвеси снега. Люди с оружием явно нервировали его, но он все равно продолжал оставаться неподвижным.
Сигурд вздрогнул, когда едва ли не над самым ухом проревел полузвериный голос.
- Чего вы ждёте? Прикончите чудовище.
Он узнал этот голос и, при своем обостренном восприятии, успел удивиться жестокой злобе сквозившей в нём. Но не только восприятие его было острее, чем у человека. Реакция Сигурда, так же, была куда быстрее, а тренированное тело безупречно подчинялось его воле. Он хорошо знал Волка, отдавшего приказ, и знал, что за этим последует и чего ждали остальные.
Ледяной меч только начал подниматься, когда Сигурд метнулся вперед и вправо. Он успел вовремя развернуться, чтобы остановить клинок.
Он вздрогнул, когда фенрисийская сталь пробила доспех и на половину ладони погрузилась в его тело, но с совершенно спокойным лицом встретил взгляд своего главнокомандующего. Тот так и не убрал оружия, а метнувшиеся, было, вперед воины замерли, так и не получив толком сигнала к атаке. Они бросали тревожные взгляды и напряженно нюхали воздух, чувствуя и пролившуюся кровь, струйкой сбегавшую на камни, и возникшее напряжение между примархом и тем, кого они какое-то время назад насмешливо звали выкормышем Русса.
То время уже безвозвратно прошло, и теперь у него под началом было не одно это отделение, а своя собственная небольшая стая. Воины в неё подбирались долго, но когда этот процесс условно завершился, она явила собой монолит, несокрушимый и непобедимый, едва ли имевший равный себе по стойкости среди других стай. Никого из них не смущало больше происхождение вожаков. Наоборот, уважение к ним росло с каждым днём.
Оба вожака подтвердили своё право находиться во главе этой стаи, и вот теперь, когда один из братьев шагнул в пропасть ради спасения другого Волка, они готовы были пройти огонь и воду, лишь бы найти его или его останки. Они должны были либо помочь ему вернуться, либо проводить в его последний путь с достойными почестями. Они не собирались останавливаться, и чудовище стало лишь досадной и странной помехой на их пути, но отступать они не намеревались.
Их озадачило противостояние вожаков. Сигурд посмел воспротивиться воле Волчьего Короля, причем подкрепил свою уверенность собственной кровью, но зачем он это сделал – никто так и не понял. Было ясно, что ни один, ни другой не отступят.
Сигурд давно уже опустил свой меч. Глупо было пытаться угрожать примарху. Ему ни за что не победить в схватке, да и схватка будет бесполезной. Даже если его стая вступится за него против Русса – их сметут те, кто верен ему. Да и не нужна была ему эта драка. Ему нужно было заставить примарха остановиться, чтобы выиграть время и попытаться сберечь жизнь странному созданию. Он рискнул. Рискнул, как привык рисковать, ставя на кон свою жизнь. Рискнул, сам толком не зная, ради чего. Ради этой тошнотворной твари? Возможно. Ради знаний? Возможно. Он продолжал смотреть в глаза примарха, горящие яростным пламенем.
Русс стоял не двигаясь. Возможно, он был шокирован поведением юного воина, но не показал этого ни чем. Лишь палец лег на руну активизации силового поля. Он в любой момент мог нажать на нее, оборвав жизнь наглеца. Да даже простого движения руки хватило бы, чтобы клинок нанёс смертельную рану – доспех Сигурда был куда менее прочен, чем у остальных космодесантников. Но мальчишка не сдавался. Несмотря на боль и опасность, он продолжал стоять, мешая примарху отдать приказ. Зверь за его спиной продолжал лежать, как изваяние. Примарх хищно прищурился.
- Уйди с дороги, щенок.
Сигурд мотнул головой, оставаясь на том же месте.
- Прошу, господин, позвольте сохранить ему жизнь.
Рычание примарха больно отдавалось в барабанных перепонках.
- Зачем?
- Мы должны знать, кто это.
- Мы знаем, что это малефик. Он убил твоего брата и пытался убить Олафа. Этого знания достаточно.
- Тогда почему не убил?
Сигурд постарался не выдать, как его передернуло при словах примарха о том, что стало с его братом, но окровавленные разодранные доспехи не оставляли никаких сомнений. Антей был мертв. А останков они, скорее всего, уже не найдут – только этот зверь мог вскрыть прочнейшую керамитовую броню с той лёгкостью, с какой ребёнок вскрывает банку жидкого рациона. И только с одной целью – насытиться человеческой плотью, усовершенствованной, более привлекательной, чем сущность простого смертного, из-за специфического набора гормонов и химических стимуляторов. И сейчас этот зверь принюхивался к небольшой группе такой добычи. А он пытается не дать его убить, ставя под угрозу столько жизней. Стоит ли оно того?
«Будь уверен в том, что делаешь и говоришь. Будь уверен даже зная, что не прав. Колебания смертельно опасны. Стоит врагу увидеть твое сомнение – и ты труп».
Этому их когда-то с братом учил Ульфриг, но еще до того, как тот стал их наставником, оба руководствовались этим. И вот теперь один уже мёртв, а второй одной ногой в могиле. Его жизнь сейчас на кончике меча примарха, и тот может распорядиться ею как ему угодно.
Стоит ли оно того? Он слышал шумное дыхание зверя, почуявшего его кровь. Он понимал, что хищник на пределе. Еще чуть - и он ринется вперёд на дразнящий запах. Он с легкостью перебьет отряд и останется пировать, если его не прикончит примарх. А станет ли он это делать, чтобы защитить непокорных дураков? Врядли. Странно даже то, что он еще здесь, и почему он, Сигурд, еще жив.
Словно прочитав его мысли, пристально глядя в глаза, примарх высвободил свое оружие. Это движение заставило воина пошатнуться, но теперь он точно знал, что Русс его не убьет. По крайней мере – не сейчас. На камни снова упали капли крови. Ее стало чуть больше, когда Русс встряхнул меч. Затем он активировал силовое поле, чтобы окончательно очистить клинок. Снова деактивировав поле, он вложил его в ножны и бросил неприязненный взгляд на отряд.
- Берите живьем.
Его голос неприятно рокотал, как каменная лавина, сорвавшаяся с вершины горы. Волки, немного помедлив и вопросительно глядя на Сигурда, дождались его замедленного кивка. Достав прочные веревки, которыми они запаслись перед этим спасательным выходом для лазания по скалам, они снова начали подходить к чудовищу.
Оно, наконец, заволновалось и поднялось во весь рост. Оно было до неприличия огромным. Высотой в холке оно превосходило ездовых волков Фенриса, но казалось тщедушным, странно тонким, словно нарисованное неумелым художником. Абсолютный антипод нормального зверя.
Не-волк топтался вокруг себя, зыркая на подкрадывающихся загонщиков. Когда до него оставалось лишь несколько шагов, отряд, не проронив ни слова, бросился на добычу, как стая волков бросается на крупное травоядное. Одному воину не удалось избежать страшной пасти. Зверь схватил его и, поспешно отбросив, попытался вцепиться зубами в веревки, но не успел. Восемь космодесантников, к которым, прихрамывая, присоединился и девятый, которого мощные челюсти твари помяли, но серьезно не ранили, довольно легко пригнули монстра к земле. Тот отчаянно вырывался, но в этом бою, когда на стороне противников был такой численный перевес, он ничего не мог сделать – всего лишь животное против десятка усовершенствованных людей. Однако, им этого было мало. Помня, для чего они здесь и что потеряли из-за уродливой твари, не дожидаясь приказов и желая утихомирить животное, они начали его избивать.