Никто не пришел на его крик. Он даже не потерял сознания от боли, но окунулся в какую-то пучину безумия и бреда, сквозь которые услышал, как хрустнуло второе перекушенное ребро, но сорванное горло испустило теперь только придушенный хрип.
Удовлетворившись сделанным, лекарь погрузил всю кисть в рану и, наконец, нащупал осколок клинка.
Выдернув руку обратно, он нимало не смутился, что рана разошлась еще больше.
Антей тогда выжил чудом. На память ему остались кривые швы, криво сросшиеся кости и чудовищная боль, накатывавшая периодически, в наиболее неподходящие моменты. С тех пор, что бы с ним ни случилось, какую бы рану он не получал в боях – он не доверял себя сумасшедшему лекарю.
Со временем он научился сам зашивать раны, вправлять переломы и вывихи. Узнав об этом – к нему стали обращаться с подобными вопросами. Когда, наконец, тот лекарь умер, все были вынуждены идти к Антею. Впрочем, обращений было немного. Серьезно раненые попросту не доживали, а те, кто был ранен легко, тоже предпочитали справляться своими силами, оберегая свою гордость.
Почему-то ему вспомнился взгляд того мальчишки, который ранил его. Он был точь-в-точь такой же, как у Сигурда, там, во дворе замка. Пальцы его сжались аккурат на полосе кожи, растертой железным ошейником. Боль была безумной, но куда горше было осознание потери. А потом – то же самое, тот же демон – овладел и им самим, вынудив убить одного стражника и избить второго.
Молг снова ступил на одному ему знакомую тропу, и небо скрылось за ветками деревьев.
Пальцы Антея, сжимавшие повод, ощутимо дрожали. Теперь, двигаясь обратно к замку, он снова ощутил отчаяние, с которым уже не мог справиться. Он даже не знал, что заставляло его туда возвращаться. Какое извращенное чувство вело его туда, где над ним и его братом так надругались, ломая волю и заставляя служить, словно двух псов.
Или это преданность? Та, которой добивался от него Рагнар? Его враг. Хуже того – его хозяин. И чего он вообще добивался, оставив его в живых. От Сигурда он получил все, чего только мог желать. Беспрекословное подчинение. Он, вообще не раздумывая, выполняет приказы, но это только благодаря тому, что во время штурма, после взрыва он лишился памяти и Рагнар грамотно этим воспользовался. Но чего он добивается от Антея, затаившего злобу на убийцу своих братьев? Играет с огнем от скуки? Чем закончится эта игра?
Он не заметил, как дернул поводья, заставляя молга, идущего шагом, вовсе остановиться.
Словно натолкнувшись на стену, возникшую посреди дороги, он остановившимся взглядом смотрел в темноту.
Чудовищная догадка когтистой лапой сжала сердце. Он догадался, что их ждет.
Поединок. Вот чем все кончится. Братоубийственная схватка, когда они сойдутся, стравленные этим чудовищем.
Либо он убьет Сигурда, и тогда выполнится страшная угроза, или Сигурд убьет его, раба, так и не покорившегося воле своего господина. Врядли он даже что-то почувствует. Ведь для него это будет очередным наказанием очередного преступника, не более того. Брата он совершенно не помнит.
Но он не развернул молга. Легонько тронув его и сжав колени, он направил его рысью в глубину леса, надеясь, что тот сам вынесет его к замку.
Его все равно ждет смерть. Какая разница, кто ее принесет. Бегая от нее, он ничего не изменит. Он увидел мир за стенами замка. Он увидел странных людей, слишком довольных, чтобы быть во власти тирана-чудовища. Все, что он знал о мире, оказалось ложью. Нет гарантии, что ложью не было и то, что он сам видел и чувствовал. Он устал и физически и морально.
Когда он снова увидел небо, начинался рассвет. По той же дороге, по которой они ехали к лесу, они возвращались обратно. Навстречу им тёк поток людей, распевавших песни, смеявшихся. Они еще увидят это небо и это солнце. А он – уже нет.
========== Глава 21. Расправа. ==========
Когда Антей поравнялся с воротами, возле них стояло четверо отлично вооруженных и снаряженных солдат. Это были не слабые стражи, привыкшие командовать рабочими.
Сейчас ворота охраняли воины, привыкшие ждать даже самых неожиданных подвохов от любых врагов, готовые ко всему. Это читалось в каждом их скупом движении, расчетливом и плавном, словно танцующем.
Все четверо обернулись на звук мягкой поступи молга и бросили настороженный взгляд на его наездника, но ни один из них не сказал ни слова. Двое, стоявшие почти у него на пути, сделали все такое же плавное движение, освобождая дорогу.
Очевидно, им запретили его трогать, и они уже были предупреждены о своенравии раба. Это не могло не удивить, но Антей позволил молгу самому идти к конюшне, не меняя шага.
Когда зверь подошел ко входу в конюшню, Антей пригнулся, чтобы не удариться головой о притолоку. Въехав вовнутрь, он кое-как спустился с широкой спины. Ноги едва держали его. Усталость обрушилась на него, подобно лавине снега с гор. Сейчас ему хотелось только добраться до стойла и рухнуть на сено. А потом спать. Спать сутки, неделю, месяц, год…
Однако, сейчас требовалось позаботиться о скакуне, проделавшем столь долгий путь.
Антей поочередно осмотрел и очистил его лапы, а затем взял редкий гребень, чтобы вычесать куски коры и мелкие ветки, запутавшиеся в шерсти во время ночного путешествия по лесу. Молг благодарно фыркал. Закончив работу, не обращая внимания на вереницу воинов, выводящих своих животных, Антей отправился за водой.
Добравшись до колодца, он первым делом умылся ледяной водой, пытаясь согнать дрёму, но ничего путного не вышло. Усталость не уходила, и он отправился обратно с твердым намерением все же заснуть, плюнув на обязанности.
Когда он шел мимо немногих, оставшихся в стойлах, молгов, те возмущенно повизгивали, требуя к себе внимания, но он даже не смотрел на них.
Он заснул еще до того, как опустился на свое импровизированное ложе, дойдя последние несколько шагов до стойла чисто автоматически.
Он не знал, сколько проспал. Разбудил его удар по ноге. Не поднимаясь, он обернулся. Рядом с ним стоял и пинал его сапог какой-то слуга. Судя по остервенению, с которым он это делал – спал Антей крепким здоровым сном. Заметив, что раб проснулся, разбудивший его слуга одарил его взглядом, полным презрения.
- Вставай. Господин желает видеть тебя.
Как мог быстро, Антей встал. Все тело немилосердно ныло от непривычно долгой езды без седла. Слуга со скучающим видом стоял рядом.
Убедившись, что Антей готов идти, он пошел впереди, показывая тому дорогу.
На улице был поздний вечер неизвестно какого дня.
Вместе, они шли по все тем же обширным коридорам, полных разнообразных слуг, рабочих и ученых. Часть из них уже была знакома Антею, и он с любопытством рассмотрел мозаику, законченную Лисами.
Рагнар ждал его в том же помещении, где он вынес приговор обоим братьям.
Тревожно заныла ладонь, рассеченная мечом, когда он приносил клятву верности. Тем не менее, он, не медля ни одного мгновения, шагнул в проем двери, открытой оставшимся снаружи слугой.
В помещении царил полумрак, рассеиваемый светом горящего в камине огня и двух толстых свечей на столе, за которым сидело двое. Одним человеком был Рагнар. Вторым – неизвестный Антею мужчина, с черными, как ночь волосами, такими же черными глазами, смуглой кожей и узким, как лезвие ножа, злым и отрешенным лицом.
Он оценивающе оглядел раба и равнодушно отвернулся.
Рагнар кивком подозвал Антея. Тот подошел, краем глаза отмечая в темноте блеск выкрашенных в черный цвет лат. Блик упал на стража, и Антея передернуло. Его брат был почти незаметен во тьме. Он стоял неподвижно, словно статуя, с ничего не выражающим лицом.
- Налей нам вина и следи, чтобы кубки не пустели.
Распоряжение было таким будничным, словно раб всю свою жизнь только и делал, что обслуживал гостей за столами. К счастью, его господин кивком указал ему, откуда следовало взять вино и посуду.