Солнце тяжело давило на плечи, норовя найти незащищенный участочек кожи. Отдел разработки КВС решил, что человеческая делегация, хотя бы внешне, будет свободна от всего, что могло напоминать технологию – не важно механической или биологической природы. Дабы, так сказать, не грузить местных: кто знает, какое отношение к технологии они сейчас исповедуют? Может, у них победило движение «назад к природе»?
Место встречи хозяева определили на стыке «города», пустыни и скалы. Широкое открытое пространство уже собрало толпы праздных реццов, любопытствующих поглазеть на пришельцев со звезд – колыхающееся море белой шерсти и побритых розовых мордашек. Мириады «горожан» высыпали и на соседние «улицы», или что там у них было, птичьим галдежем приветствуя не то инопланетных гостей, не то гигантские ржавые колымаги кортежа.
Справа к горизонту тянулась эта совершенно апокалиптическая пустыня. Песчаные барханы были обычного желтого цвета, но изрыты нереальными горизонтальными кавернами. Черт знает, как это получалось, но песок не ссыпался вниз. Странные выемки были полны теней, от красного до черного. Дар хоть и видел все эти песчаные штуки вчера, но привыкнуть к такому сложно. Они подспудно тревожили ум, подсознание, наверное, улавливало эту неравновесность, хотелось трясануть тут все посильнее, чтобы улеглось, как положено…
Впереди по курсу над песчаным адом нависала махина титанической Великой Скалы, вспарывающей блеклое небо. Скала была рассечена по всей высоте – ровный срез камня, заветренный прошедшими эпохами. Отполированная грань открывала слои геологических структур, когда-то выпертых из нутра планеты. Колоссальный срез рождал мысль о чудовищном резаке, полоснувшем по глыбе камня в стародавние времена. Глаза невольно поднимались вверх, в поисках какого-нибудь нехилого стар-линкора или лиогянской орбитальной «индрубты». Без сомнения, и под «ватерлинией» пустыни этот срез шел глубоко вниз, корежа литосферу. Да-а… малыши воевали когда-то… И кто-то очень неслабый хотел сильно, сильно побить планету реццов…
Возле среза Великой Скалы, несоразмерно микроскопические, маршировали легионы дисциплинированных мурашей. Краснобалахонные реццы с какими-то доисторическими стрелялками были построены ромбическими колоннами, напоминая парадные болиолы эпохи последних Лиогянских Триумфаторов. Это смотрелось торжественно, помпезно, и тотально никчемно…
Огромная процессия растянулась позади на сотни метров. Ухающая синкопичная свистомузыка, отталкивающая, но с проскальзывающими величественными оборотами, как-то неприятно давила на психику. Похоже, здесь не только технология замерла навек, но и просто культура. Весь этот балаган демонстрировал какое-то убогое и печальное вырождение…
Дар глянул на ксенологов и удивленно двинул влажными от пота бровями. В отличие от него, ребята явно пребывали в восхищении, по крайней мере, это было написано на их лицах. Что ж… Может, он и не прав насчет этой замечательной культуры… Но с технологией-то точно не ошибался!
Манола стоял, окруженный мохнатыми малоросликами, как настоящий Гулливер. Его лицо под широкополой шляпой поблескивало капельками испарины, отсюда казалось, будто у него ячеистая кожа, как у ящера. Но глаза сверкали блаженством – не каждому ксенологу выпадает такая удача. Ведь реццы – почти люди.
«Почти не бывает», – обессиленные жарой мысли ползли медленно, как черепахи, – «или люди, или нелюди.»
Петлюгин вытер рукавом пот с лица. Он не то чтобы устал, но все равно было жаль, что у лилипутов нет подходящего транспорта. С техникой тут было туго, что уж говорить. Хватило только Кнерецу.
Дар снова всмотрелся в однообразные строения слева. Новая столица, Цу-Рецц, если и поражала воображение, то лишь однообразием приплюснутых форм. Вчерашний Ац-Рецц был куда любопытнее. А здесь только подстриженные, словно под гребенку, белые квадратные коробки по сто двадцать три сантиметра от земли высотой. Нечего сказать, торжество просвещенной архитектуры…
По правилам местной развитой монархии, межзвездных гостей учтиво пропустили вперед. Его Сиятельство Вечноживущую Опору Света Непобедимого Кнереца везли следом на каком-то самодвижном рыдване ошаленной дряхлости и таких размеров, что было странно, как оно помещается на улице. Колымага скрипела и визжала, но двигалась вполне самостоятельно. Дар едва сдержал улыбку, впервые узрев это механическое угробище. Мог бы и не сдерживать, реццы все равно не разбирались в человеческой мимике.
Агрегат был явно военного назначения. В сглаженных формах, сточенных касаниями маленьких лап, угадывались некие функциональности – короткие тупые стволы, плоские разрядники, излучатели и еще Бог знает что. Судя по небольшим подкрылкам, ползучий мастодонт когда-то умел летать. Вообще, он был похож на ту штуку, которую вчера называли «планцер», только посложнее. Его треугольные формы будто стремились вверх, а размер превосходил габариты среднего посадочного шлюпа. Так что, либо на Рецц прежде было принято охотиться на монархов во время прогулок, либо этикет приема гостей возник во времена, когда реццы встречались на орбитах…