ыть там. -Как, похороны? Все уже готово? - удивилась Настя. -Да, Меланья Ивановна сказала, что мама, то есть прабабушка, приготовила всё еще две недели назад, представляешь? Настя открыла дверь и вышла из ванной. -Как две недели? Она знала? -Я сама не знаю, Настенька, - всхлипнув, ответила бабушка. - Так ты едешь или нет? -Нет... То есть, да! Сейчас соберусь. Я поеду! «И какой черт меня несет туда?» *** Первомай выдался жарким. В катафалке вместе с бабушкой и тремя старушками невыносимо душно. Кондиционер, открытые окна и люк - ничего не помогало. «Кстати, зачем катафалку люк? Вряд ли главному пассажиру нужен свежий воздух или картинка неба...» - размышляла Настя. Старушки Луша, Даша и Малаша обтирались платочками и обмахивались газетами. Прибыв на кладбище, Настя удивилась ожидающей возле ворот толпе самых разных возрастов. В руках люди держали букеты ярко-оранжевых цветов. Кто это? Друзья? Прабабушке было почти девяносто, хоть и выглядела она лет на двадцать моложе, и многие ее друзья давно мертвы, она сама говорила за ужином. А, может, дети друзей? Скорее всего. Преданные, отзывчивые люди. Сотрудники компании ритуальных услуг аккуратно вытащили гроб и, закрепив его на заранее подготовленной подставке, сняли крышку. Прабабушка была облачена в черное платье, руки держали сухую ветку бледно-зеленой травы, кажется, полыни. По периметру гроба вокруг тела тоже были пучки полыни. В изголовье траву расположили наподобие венка над головой старушки. Седые волосы красиво заплели в пучок. Чуть заметная улыбка на губах словно говорила: «Видите, я снова вас перехитрила. Хоть мне и пришлось умереть. Зато вы отменили все дела и приехали сюда». Прабабушка выглядела чрезвычайно довольной и умиротворенной. Настя отогнала неприятное воспоминание. Люди подходили к телу Анны Михайловны. Что показалось Насте странным - некоторые целовали в лоб - и крестили лицо, а другие целовали руку, причем левую. Разная вера - разные обычаи? Это снова буддисты? Или кто-то просто не знает, как прощаться правильно? Прошло не меньше часа, когда к гробу подошел последний человек - красивая черноволосая женщина, она поцеловала руку мертвой и, подняв голову, посмотрела Насте прямо в глаза. Дрожь прошла по телу девушки от пристального взгляда женщины, и Настя отвернулась. Мужчины из толпы подняли гроб на плечи и понесли между могил. Подойдя к вырытой могиле под высокой березой, гроб аккуратно опустили на подставки. Настина бабушка на прощанье коснулась губами холодного лба своей матери. Работники кладбища закрыли гроб крышкой и забили таким количеством гвоздей, словно старушка могла выпрыгнуть и наброситься на них. Гроб начали опускать в могилу. Неожиданно раздался звук лопнувшей веревки. По толпе пронесся шепот, некоторые (включая Настю) наклонились над могилой. Но гроб точно также держался на двух веревках, целых и невредимых. Наконец, его опустили на дно ямы. Люди подходили и бросали цветы. Вскоре могилу заполнили цветами. Вместится ли земля? Едва гробовщики начали кидать лопатами землю в могилу, в толпе раздался громкий голос: -Памяти нашей любимой Анны Михайловны, - Настя обернулась - высокий светловолосый парень поднял голову в намерении держать слово. - Мы не прощаемся, потому что увидимся в другом мире. Да простит тебя отец! -Да простит тебя отец! - вторили люди. Настя тревожно огляделась. Неужели это секта? Гробовщики работали и работали. Над землей вырос холмик, на котором закрепили крест с табличкой. Надпись гласила «СОКОЛОВА АННА МИХАЙЛОВНА, 12.12.1927-1.05.2013, ДА ПРОСТИТ ТЕБЯ ОТЕЦ». Интересно, что такого наделала прабабушка, что даже на памятнике просит прощения у отца? Бабушка закрепила под памятником букет искусственных роз. Они довольно несуразно смотрелись среди целого покрывала живых огненно-рыжих цветов. Настя взяла бабушку за руку, и они отправились вслед за толпой. Осталось пережить только одно - поминки. И можно ехать обратно домой. Ура. За столом Настя оказалась рядом с женщиной, той самой, что пронзила ее взглядом над могилой прабабушки. Теперь можно рассмотреть ее внимательнее. На вид лет сорок, стройная красавица стервозного вида. Лицо ее было знакомым... словно в далеком прошлом, на фотографии... Точно, фотография! В гостевой комнате прабабушки - они стояли вместе на снимке! Настя решила понаблюдать за женщиной. Движения ее были по-королевски неторопливыми, речь размеренной, правильной и безукоризненно вежливой. Она поговорила с Настиной бабушкой, выразила соболезнования. Бледные пальцы с ярко-красными ногтями теребили цепочку с кулоном в виде огненного солнца в роскошном оформлении из золота и драгоценных камней. -Вам нравится мой кулон, дорогуша? Настя опомнилась. Нельзя было так сильно заглядываться, она себя выдала. -Да, он очень красивый. У меня такой же знак, - ответила Настя и вытащила из кармана камень, теперь окрасившийся точь-в-точь как весеннее небо. Словно он и был частью неба. Рельеф на нем стал отчетливо выражен. То же самое солнце. - Наверное, от одного изготовителя. Бледно-голубые глаза женщины сверкнули, но потом лицо озарилось тонкой улыбкой. -Да, такой же, как удивительно, - женщина улыбнулась, обнажив ровные белые зубы. - Ты же внучка Анны, да? Кажется, тоже Аня? -Ага. То есть, нет, - запуталась Настя. - Я правнучка. Мой отец - ее внук, Михаил. И зовут меня Настя. -Настюша, - одобрительно кивнула тетка, будто была не против имени. А вот Настю покоробило это. Из всех вариантов своего имени «Настюша» - самое нелюбимое. - И папа Михаил? Я мужчин редко в счет беру. Как и они женщин. Достойных, настоящих мужчин очень мало... Впрочем, что же мы... Меня зовут Светлана Святославовна Смирнова, - представилась женщина. - Ты уже взрослая, и я тебе разрешу называть меня Светой, - великодушно добавила она. Настя про себя улыбнулась. Какая щедрая Света! Светлого в ее облике немного - голубые глаза и бледная кожа. И вид у нее не совсем светлый. -Ладно, - согласилась Настя. Пока женщина доброжелательно настроена, можно выяснить что-нибудь. - Света, вы, наверное, работали вместе с прабабушкой? - скромно спросила Настя. Интересно, что их могло связывать? Может, общие похождения в молодости? Света, не отрываясь, следила за ней, рассматривая, как диковинное животное. -Даже не знаю, как назвать наши занятия... - протянула она. - Ну... Работа. Назовем это так. Но главное - твоя прабабушка была моим первым учителем, - грустно улыбнулась Света. «Первым бухгалтером» - пронеслось в голове у Насти. Подозрительно. -...А потом мы вместе работали. Жаль, редко. -Прабабушка Анна была бухгалтером. Вы тоже бухгалтер? - между прочим поинтересовалась Настя. -Нет, у меня с цифрами плохие отношения, - засмеялась Света. -А кто тогда? -Нет, скажем так, я начальник одного филиала, - обаятельно улыбнулась Света, поправив прядку волос. - Не будем ходить вокруг да около. Настюш, разве тебе важно знать, кто я? Или ты хочешь узнать, кем всё-таки была твоя прабабушка? - она схватила Настю за руку и горячо прошептала. - Ты не заметила ничего странного на похоронах? А до них? В ночь смерти твоей бабушки я знаю, тебе было холодно, - Света сжала Настину руку. - Вот так? Их теплые руки вмиг заледенели и покрылись инеем. Вокруг тонкими струйками сочился белый туман. Настя оглянулась. За столом люди были заняты разговорами, и на нее никто не обращал внимания. Настя пыталась отдернуть руку, но не могла даже пошевелиться. -Я знаю больше, чем ты думаешь. Ты была со своей бабушкой в момент смерти. И сегодня утром ты себя плохо чувствовала. Тошнота, рвота, головокружение. Такое со всеми бывает в первый день, - растянула губы в тонкой холодной улыбке женщина. -Какой первый день? О чем вы говорите? - испугалась Настя. Рука покрылась инеем почти до локтя. -Узнаешь. Сегодня ты должна прийти в парк возле дома, в девять часов. -Я никуда не пойду,- сквозь зубы процедила Настя, дергая руку. Что это такое? Как это можно объяснить? -Не бойся меня, Настюш, - ласково проговорила Света, отпуская Настину руку. Иней растаял, оставив после себя капельки воды. - Ты придешь. И я дам ответы на все твои вопросы, - она изящно поднялась и вышла.