Каждое утро я ходила умываться к ручью. Вода стекала в него из нескольких ключиков, бьющих из-под земли. Она была просто ледяной. Умывание давало мне хороший пинок, и я сворачивала горы. Силы просто удваивались. А их требовалось много. Привести дачу в порядок после долгого отсутствия не так-то легко. Объем работ ошеломлял. Но, устраивая свой быт, я понимала, что здесь придется мне жить. В квартире вряд ли смогу остаться, там все напоминает о… (Черт, опять вспомнила!) Правда, до работы ездить далековато, но, надеюсь, моя малышка не подведет. Машина была в сервисе, но на днях можно будет ее забрать.
Конец июля выдался дождливым. Бесконечные струи били в крышу, стекали по стеклам. Вся работа вне дома остановилась. Да и в доме было серо и лениво. Делать ничего не хотелось, только спать, спать. Мне нездоровилось. Уже второй день одолевала тошнота, и большую часть бодрствования я проводила у ведра. Явно отравилась, только вот чем? Пищу готовила сама, ничего подозрительного не ела. Хоть бы скорее прекратился дождь, надо в больницу. А то сил уже нет.
Пока я ждала окончания непогоды, пришли две приятные новости: тошнота поутихла и машина была готова. Хоть какой-то лучик света. Я даже решила не идти к врачу, но потом, все же, проявила благоразумие. Через пару недель выходить на работу, а тут какая-то непонятная болезнь.
Была пятница. Я сначала заехала в сервис, забрала машину, а потом в поликлинику. Медлительная немолодая врачиха долго мяла живот, слушала, потом направила на гастроскопию и УЗИ. У кабинета УЗИ было много людей, и, заняв очередь, отправилась «глотать кишку». Желающих провести это экзотическое обследование, было мало, и я управилась быстро. Несколько дней моей любви с ведром привели кишечник и желудок в совершеннейшую пустыню, и обследование прошло легко. После УЗИ снова вернулась в кабинет терапевта. Рассмотрев результаты, врачиха завела странный разговор.
- Вам сколько лет?
- Недавно исполнилось тридцать один.
- Дети есть?
- Нет.
- А муж?
- Мы в разводе.
Женщина помолчала, а потом продолжила.
- Я, наверное, вас огорчу…
У меня внутри сразу зародилась паника.
- Доктор, все так серьезно? У меня что, рак?
- Фу, ты, что придумала! – от возмущения врач перешла на «ты». – Дослушай сначала. Так вот, не знаю, огорчу тебя или обрадую, но ты, дорогуша, беременна.
До меня дошло не сразу. Несколько минут понадобилось, чтобы сформулировать мысль «Не может быть!» и произнести ее вслух.
- Не может быть? Почему? У тебя, что ли, секса не было? Что, непорочное зачатие?
- Не в этом дело. Гинеколог давно сказал, что детей у меня не будет. Он что, ошибся?
- Я не знаю, кто твой гинеколог, поэтому не берусь судить об ошибке. И даже, если он прав, чудо еще никто не отменял. Что ты так смотришь? Да, да, чудеса случаются. Но я так и не поняла, ты-то рада? А отец ребенка будет рад?
Меня как обухом по голове ударило. Я вспомнила, кто его отец! Боже, за что мне это? Я так пыталась все забыть, заново сшить свою жизнь, вернуть свою гордость. А тут…
Мне стало плохо, и я бы упала, если бы не санитарка, которая успела подхватить мое обмякшее тело и посадить его на кушетку. Под нос мне сунули ватку с чем-то резким и противным. Когда сознание вернулось, я встретила суровый взгляд врачихи. Она все поняла.
- Что, ребенок не нужен?
- Нет.
- Тут я тебе не помощница. В понедельник иди к гинекологу, бери направление. Но я бы тебе советовала хорошо подумать. Как бы ты не относилась к его отцу, ребенок не виноват. Да и ты уже не молоденькая. Боюсь, после аборта, у тебя действительно не будет детей. Чудо дважды вряд ли случится.
Не знаю, как я вышла из поликлиники. Я не плакала, нет, просто какая-то мутно-красная пелена застилала глаза. В садике у поликлиники села на лавочку. Меня трясло, и, несмотря на лето, я страшно мерзла. В попытке согреться обхватила себя руками за плечи. Так и сидела. Сколько времени прошло, не знаю. Очнулась от детского крика, где-то плакал ребенок. Не поняла где, но встала, добрела до машины и поехала на дачу. Детский плач двигался за мною следом, и я никак не могла понять эту странность. Где находится этот малыш-невидимка? Кто плачет? Уже дома я догадалась, что я слышу плач моей души. А, может, плач души этого нерожденного ребенка?