Вортон занимался защитой детского бокса, прежняя хоть и выдержала взрыв, но, явно, потеряла свойства. В некоторых местах толстое искусственное стекло начало пузыриться, в некоторых - словно вуалью, было подернуто микроскопическими трещинами. Свои функции такая защита выполнять уже не могла. Значит, нужна новая. Ничего, заменим, усилим, настроим. Не боги горшки обжигают.
Работа продолжалась до позднего вечера по времени станции. Едва мужчина упал на постель, тут же уснул. И сразу же окунулся в атмосферу той ночи, их единственной ночи с Валентиной. Снова и снова переживал эти яркие чувства, эту страсть, это дикое удовольствие. А потом видел Валентину, сидящую на постели сломанной куклой, ощущал ее боль. Проклятый сон преследовал его. Вортон сходил с ума от невозможности обладать любимой женщиной, от невозможности обнять ее и сказать, что он дурак и сволочь, но очень в этом раскаивается. Просыпаясь, он умирал от желания все исправить. Этот сон был его наказанием, божьей карой за раздутое самомнение, эгоизм и непомерную гордыню.
Вот и теперь, проснувшись, он долго ворочался, строил планы по спасению своего счастья. Решено. Как только снова соберут экспедицию, он сам отправится с ней на Землю, хотя раньше планировал послать кого-нибудь из своих заместителей. Он найдет свою женщину и, если надо, будет умолять о прощении. Он сделает все, чтобы Валентина согласилась разделить с ним жизнь.
Приняв такое решение, он уснул. Спалось замечательно, но утром прочитав данные датчиков системы безопасности, увидел, что кто-то пытался взломать защиту на детском боксе. Так, следующую ночь надо будет провести возле него.
День пролетел в обычных хлопотах. Лабораторию уже очистили. Теперь полупустое помещение выглядело бедно и бледно. Надо сильно постараться, чтобы все восстановить. Кое-какое оборудование нашлось на складе, но много пришлось и заказать. Тамеран был далеко, поэтому заказ ушел на ближайшую освоенную планету в созвездии Орла. К вечеру грузовым телепортом поступила первая партия. Персонал установил приборы и ушел отдыхать, а Вортон остался. Он включил защиту и в полной темноте устроился возле бокса в большом кресле, которое перетащил из ближайшего кабинета.
Было тихо. Ночь уже вступила в свои права, но никто не крался по лаборатории, никто не пытался попасть внутрь бокса. Дар Александер закрыл глаза и вновь унесся мыслями на Землю. Как она там? Что делает? В последние дни он стал чувствовать Валентину особенно остро. Иногда ему казалось, что женщина раздваивается, и они обе нуждаются в нем. Вортон посылал через пространство волны своего тепла, своей любви и надежды. И даже получал отклик. Жаль, что лишь в мечтах.
Вздохнув, Дар решил перекусить, и вынул из кармана яблоко и небольшой нож. Начал чистить.
Вдруг тишину нарушил какой-то неясный звук. И снова все затихло. Мужчина подумал, что ему почудилось, и снова принялся за яблоко. Тут совсем близко появился неясный силуэт, прошел мимо, и возле командной панели защиты засверкал точечный огонек. В его тусклом свете Вортон с трудом разглядел того, кого искали все спецслужбы. Это был начальник его службы безопасности, его хороший приятель Тимар Горди. Вот это да! Пораженный Дар Александер не удержался и вскрикнул. Тотчас ему в грудь нацелился луч лазерного пистолета. Автоматически Вортон бросил в нападавшего, то, что оказалось в руке. Нож просвистел в воздухе и попал Горди в руку. Он выронил пистолет, но Вортон этого уже не видел.
Глава 5
Беременность протекала легко. Я все время чувствовала чью-то поддержку, чье-то незримое присутствие. Сначала это были только знакомые энергии родных, а потом добавилось что-то еще. Вопросом - Что именно? - не задавалась, помогает и ладно. Я была благодарна всем. Началась полоса удач. И дома, и на работе все было отлично. К тому же вернулось умение видеть души, причем, так легко и так ярко. Стоило только взглянуть на человека под определенным углом и все, как на ладони. Даже начала классифицировать свои видения. У влюбленных преобладал ярко-розовый фон с вкраплениями красного. Видимо, красный - это страсть. Склочная соседка по даче показала другой цвет. Черный. Это темные мысли, или даже ненависть. Все зависит от количества. Душа добряка светилась нежными пастельными красками, а счастливый человек сверкал всеми цветами радуги. Души не умели маскироваться, в отличие от их носителей.