Тит с восхищением смотрел на Виктора.
– Аннушка, а он прав!
– Мне тоже так кажется, – пробормотала я, не выпуская папки из рук. Я перелистывала страницы и всматривалась в даты. – О Боже! – до меня дошло. Я кинулась за ноутбуком и притащив его в кухню, стала искать нужные мне заметки.
– Смотрите!
Тит и Виктор уставились в экран. Виктор начал понимать, Тит пока еще не совсем понял, что именно я имею ввиду.
– Посмотрите на даты! – повернула я к ним папку.
– Все сходится, – тихо заметил Виктор.
– Да что, что сходится-то? – почти закричал Тит.
– Назначение на очень высокий пост. Оно было для всех полной неожиданностью. Предыдущий человек прекрасно справлялся со своими обязанностями, и тут как снег на голову его заявление об отставке. На его место сразу взяли человека, который имеет такую биографию, что его не то, что на такой пост, а вообще нельзя близко к власти подпускать, а его назначают, да еще куда… Вот это да! Вот как оказывается проворачиваются такие дела. А я себе всю голову сломал, размышляя о нитях, связывающих множество людей. А все оказалось гораздо сложнее и вместе с тем проще.
– Зато мы можем быть практически на сто процентов быть уверенными, что это тот, кто нам нужен, – улыбнулась я Виктору.
Наконец время стало приближаться к заветной отметке. Я приняла душ и удалилась в спальню, чтобы привести себя в порядок и одеться к предстоящему мероприятию. Виктору привезли костюм прямо ко мне домой. В назначенное время, мы вышли из дома, встретив, естественно, самых болтливых соседок, которые мне теперь спокойно пройти мимо не дадут. При чем уверена, что это местное ФСБ уже знает кто это такой, а значит будут не только обсуждения, но и просьбы. Но уже поздно что-то менять. Мы сели в машину, предусмотрительно распахнутую нам водителем, и поехали к ресторану, в котором уже собирались многочисленные гости.
Глава 25
В ресторане было довольно шумно. Прибывающие многочисленные гости собирались группками, разговаривали, смеялись. В зале играла приятная музыка. Длинные столы и стулья были задрапированы черно-белой тканью. Огромная стена, возле главного стола, была украшена воздушными шарами в виде пистолета и большими полотнами темно-синей ткани, расходящимися с разные стороны и украшенными с каждой стороны тремя золотыми звездами-шарами. Погоны? Забавно. Стол для подарков был завален коробками. Цветы, не уместившиеся на столе, стояли на небольшом приставном столике. Обеденные столы были заставлены разнообразными холодными закусками, и кто-то уже приступил к их уничтожению, не дожидаясь пока именинник и его гости рассядутся по своим местам.
Нас тепло встретил сам именинник, представил группке людей, стоящих рядом, и поспешил встречать следующего гостя.
В числе приглашенных я узнала сотрудников, которых видела в отделении, нескольких высокопоставленных чинов, которых все хорошо знали, у некоторых я даже брала интервью. Никто из них не обратил на меня никакого внимания, зато Виктора узнали. Нет, конечно, его не окружили толпой, лишь один генерал и еще один мужчина в штатском подошли к нему пожать руку, остальные лишь многозначительно кивали – приветствуя.
Наконец все расселись по своим местам. Ребята охранники присоединились к своим коллегам, для которых был накрыт стол, стоящий в стороне от основных.
Официанты сновали между столами расставляя тарелки. Говорили первые, стандартные тосты, послышался звон бокалов. Мы с Виктором переглянулись. Он не торопил, зная, что мне нужно время, но внутреннее напряжение я чувствовала. Он очень переживал за исход нашего дела, к тому же все усугублялось его чувством вины. Я понимала, что пока действовать рано. Нужно время, чтобы все расслабились и перестали держать «марку». Пока что на нас с интересом поглядывали практически все сидящие за столом. Я решила тоже рассмотреть присутствующих. Что интересно, несколько человек были настоящими боевыми офицерами, теми, что сами принимали участие в войне, несли ответственность за жизни многих людей, и сейчас, получив звание, ничуть не изменились, так и остались настоящими, сильными и готовыми к самопожертвованию. Но какой же болью от них сквозило. Мне сразу вспомнились ощущения Марьи. Люди, пережившие смерть, не совсем живы. Эта тяжелая ноша камнем давит, не давая им дышать полной грудью. Мне захотелось хоть немного им помочь. Понимая, что сделать это практически невозможно, у меня все же появилась одна мысль. Я не стала делать ничего из того, что могла или должна была. Возможно, я не права в своем решении, но я стала перенаправлять их боль тем, кто был наиболее эгоистичен, черств, жесток и алчен. Может это и против правил природы и закона древних, я пока не знаю, но это точно по совести. А еще я поняла, что с каждым разом все мои действия даются мне все легче и легче. Мне, практически, не нужно отрешаться от окружающего мира, все происходит почти мимоходом, а это значит, что мои способности растут и сказывается приобретенный опыт моих предшественниц. Такая огромная разница, по моим ощущениям с тем, что было буквально неделю назад. Какая все-таки силища была в Марье. Уверена, что она мои действия одобрила бы. Я пока не в полной мере древняя, я не знаю, что от меня требуется и что я должна делать и пока это именно так, я буду поступать, как считаю нужным. А если мне захотят что-то предъявить, кто бы там ни был, то я сумею объяснить, что сначала нужно огласить правила, а потом уже требовать их выполнения. Закончив свои манипуляции и переведя дух, я взглянула на то, что получилось. Это здорово, честное слово. Может я ничем особым и не помогла, но только люди только что сидевшие с непроницаемыми лицами – улыбались. Слегка, только мимолетно, уголками губ. Только я чувствовала, что в них появилось что-то новое, что было ими давно забыто, и они этому искренне рады. Нет, их боль никуда не ушла, но она теперь не мешала им помнить, что кроме нее в жизни еще столько всего, что нельзя упускать.