– Дорогие друзья, – сказал он после довольно продолжительного молчания. – Я хотел бы поблагодарить всех вас за поздравления и сказать… – было тяжело. Мне приходилось не только заставлять его говорить, но и держать взбесившуюся от происходящего тварь. Она рвалась в разные стороны, пытаясь вновь захватить разум донора. Злилась, что не заметила, как я окутала плотным коконом его сознание. Она металась из стороны в сторону, готовая сжаться кольцом вокруг его шеи, но даже это было ей не доступно. Взгляд полковника потускнел, а потом напротив, появился лихорадочный блеск, и он будто наконец-то решившись и боясь передумать, выпалил на одном дыхании:
– Я – убийца! Именно я убил Светлану Рожкову и собираюсь убить Власову Кристину, которую сейчас держу в подвале дома, в Нахабино.
Зал загудел. Кто-то откровенно смеялся, сочтя все сказанное за шутку, кто-то смотрел недоверчиво, не понимая, что происходит. Что характерно, боевые офицеры сразу вскочили, готовые действовать, а те, кому я «сгружала» их боль, внутренне напряглись, с осуждением глядя на стоящего во главе стола полковника. Началась дикая суета. Я держалась изо всех сил. Я ошиблась, думая, что бешенство и метания сущности от осознания, что не только она может его контролировать, сильны. Вот сейчас они стали действительно сильными. Это как пытаться удержать на поводке огромного взбесившегося зверя. Не только удержать, но и быть щитом между ней и ее жертвой, а это значит подставляться самой. Я чувствовала физическую боль, когда она билась, пытаясь скользнуть в его мысли и заставить его замолчать. Нужно обязательно выдержать. Еще немного. Только бы они успели.
Люди Виктора были готовы, и когда Шаров еще только поднимался, несколько человек окружили его, держась до поры на некотором расстоянии. Сейчас же они взяли его под руки, и повели за стол, который несколько минут назад сами же и занимали. Ему задавали вопросы, на которые Шаров подробно отвечал. После того, как узнали адрес дома, где он держит Кристину, трое человек выбежали из ресторана. Первым бежал Глеб, на ходу выдергивая ключи от машины из кармана. Он еле сдержался, чтобы не врезать этому гаду прямо там, за столом, но понимал, что это может все испортить и бросился вызволять девушку, которая ему так нравилась.
Мне становилось сложнее. Я практически перестала воспринимать окружающую меня действительность. До моего сознания долетали лишь какие-то обрывки. Люди, непрерывно гудящие и обсуждающие произошедшее. Голос шефа безопасности Виктора, задающего вопросы Шарову. Интересно, а почему их задает именно он, нужно будет узнать у Виктора. Голос самого полковника, рассказывающего все мерзкие подробности того, что он делал. Мне было сложно, но доставляло удовольствие заставлять его говорить. Мне было больно, но я наслаждалась неистовой злобой обезумевшей от отчаяния твари. Однако, я чувствовала, что долго не выдержу. Я начинала слабеть, а сущность не унималась и совершенно не уставала, в отличии от меня. Только бы выдержать, пока он говорит. Эти сведения очень нужны, чтобы мы могли доказать его вину и не было не единого шанса на оправдание. Его сознание потихоньку начинало ускользать от меня. Я перестала слышать все звуки из вне, зато появился отвратительный, вгрызающийся прямо в мозг дикий визг отчаявшейся сущности. Я понимала, что нельзя дать слабину, иначе она тут же прикончит своего донора, только что предавшего ее, и подставившегося под удар, а после этого она тут же выберет новую жертву. Находясь уже на грани возможного напряжения, я вдруг почувствовала руку, касающуюся моей руки и исходящее от нее тепло. Меня будто обнял самый близкий мне человек в минуту отчаянья. Он пришел пожалеть меня и помочь. И эта рука дала мне сил справиться с испытанием. Меня отпустило и стало гораздо спокойнее. Визг теперь слышался гораздо тише, словно сквозь толщу воды. Я видела очертания человека, сидящего рядом со мной, чувствовала его уверенность и мощь. Что-то в его облике мне было смутно знакомо, но я пока не могла рассмотреть его, не могла понять. Мне хотелось положить ему голову на плечо и закрыть глаза. Он будто чувствовал мое желание и подвинулся ко мне поближе. Я чувствовала его запах и исходившую от него силу, мне хотелось сидеть так вечно. Все заботы отошли на второй план. Я повернула руку ладошкой вверх и наши пальцы переплелись. Я чувствовала, что наши энергии соединились и сущность, будто поняв тщетность своих действий начала успокаиваться.