И хотя тогда желали «пощупать красноармейским штыком революционную ситуацию в Европе» Тухачевский с Троцким – кстати, эти слова принадлежат ему – которые на данный момент считаются врагами народа, сейчас их желание разделяли все те, кто вместе со мной находился в кремлёвском кабинете.
Остаётся надеяться, что позже, когда Земля войдёт в галактическое сообщество, то её правительство не пойдёт по стопам СССР из моего мира. Это я про ту помощь в виде оружия, кредитов, специалистов, строительства электростанций, мостов, трубопроводов, заводов и прочего, и прочего. Всё это серьёзно подорвало экономику страны и притормозило собственное развитие. А то ведь последователям Сталина может прийти в голову «зажечь пожар революции» на «диких» планетах или в нищих секторах космических государств.
Наконец, дело дошло до того, что начали выяснять, чем я могу помочь вот прямо сейчас, а не в туманном будущем.
- Вот, это консоль управления космическими спутниками, которые висят сейчас на орбите, - я поставил на стол перед верхушкой СССР очередной предмет, убрав голо-проектор. – Это браском - прибор для управления консолью. Вот периферийные устройства для браскома, без них будет сложно им пользоваться, - я положил следом контейнеры с линзами, наушниками и накладками на кончики пальцев для виртуальной клавиатуры. – Спутников пока что тридцать пять. Тридцать висят на геостационарной орбите над самыми важными точками на планете. Ну, на мой взгляд. Ещё пять свободно перемещаются и могут быть отправлены для наблюдения за конкретным квадратом.
В реальности спутников было куда как больше, так как клепать простые устройства с примитивнейшими ИИ первого поколения мои производственные линии могли по сотне в день. Но пока я посчитал излишним давать такие возможности в руки союзников.
- Что они могут делать? Это оружие? – спросил меня Маленков.
- Это средства наблюдения. Вот, гляньте сами, - сказал я и провёл наглядную демонстрацию для собравшихся.
Консоль создала голографические экраны, на которых была Земля. Через несколько секунд поверхность планеты стала быстро приближаться. С каждым мгновением разноцветные пятна и полосы приобретали узнаваемую форму, превращались в леса, реки, поля, города. Наконец, всю область на экране занял город – Москва. Дав собеседникам немного времени, чтобы прийти в себя, я опять стал увеличивать зум, пока Кремль не занял всё место на экране. На невероятно чёткой для местных картинке в формате «сверху-вниз» можно было увидеть все патрули, редких прохожих в гражданской одежде, пролетающих птиц, колышущуюся траву и листву.
Затем точно так же я показал Берлин, Минск, Киев, Сталинград, Лондон, Вашингтон и Нью-Йорк.
- Возможно навести эту машину… устройство на линию фронта? – Жуков даже подался вперёд, стремясь не пропустить ни единой детали на экране перед собой, когда мелькнули кадры разрушенного Сталинграда.
- Да. Какое место интересует?
- Район Ржева.
Над местом недавнего направления успешного наступления спутник имелся, так как я заранее знал, что у соратников Сталина или у него самого возникнет желание посмотреть на места боёв, советские и немецкие позиции, тылы и резервы. Потом переключился на Ленинградский фронт. Через несколько минут Жуков потребовал опуститься по карте южнее. Наверное, дай ему волю, так он забрал бы себе консоль и устройства управления ею в единоличное пользование. Ещё бы! Только возможность разведки в режиме прямого времени давала огромную фору. За десять минут беглого наблюдения спутники выявили две вражеские группы войск резерва из нескольких дивизий на Восточном фронте, про которые Жуков ничего не слышал. А ещё он нашёл в Тихом океане большой морской конвой США, направляющийся, предположительно, в германский порт Гамбург. Хотя как по мне, так через Атлантику было бы проще. Правда. Я ещё не всю картину знаю, может, через Тихий океан безопаснее?
- Это устройство одно у вас, Игорь Иванович? – обратился ко мне Сталин. – Или вы можете предоставить несколько?
- Два. Это, - я кивнул на консоль, - и ещё одно. Они дублируют друг друга, можно пользоваться одновременно. Только нельзя использовать сразу один спутник на двух консолях.
- Это хорошо, - кивнул он и повторил. – Очень хорошо.
- Прямо сейчас я могу помочь техникой, боеприпасами, снаряжением и оружием, - продолжил я и переключил карту на нужные мне квадраты. – В Тульской области в десяти километрах от крупного железнодорожного узла в поле стоят сто танков, семьдесят больших грузовиков, двадцать «шестьдесят четвёртых». Тридцать грузовиков – это топливозаправщики, на пяти установлены спаренные зенитные установки в тридцать семь миллиметров, остальные загружены боеприпасами к танкам. Часть джипов вооружены крупнокалиберными пулемётными установками. Их тоже можно использовать в качестве зенитного прикрытия. Там же, в Тульской области, - я выделил нужные места, - вот в этих трёх точках в тупиках стоят шесть локомотивов, которые работают на любом жидком топливе и раз в пять эффективнее паровозов. Ещё десять таких же стоят в Подмосковье в таких же тупиках. Я выбирал специально самые глухие места, где давно никого нет. В нескольких местах пришлось отремонтировать рельсы со шпалами, - я перевёл дух и в очередной раз выделил новую точку на карте. – Севернее Клина ближе к границе с Тверской областью в десяти километрах от железной дороги замаскирован аэродром с тридцатью «яками» и двадцатью «илами», а чуть дальше находится склад с тридцатью гаубицами Эм-тридцать, стольким же количеством пушек ЗИС-пять и двадцатью зенитками пятьдесят два Ка. Для каждого орудия немного в стороне в снарядном рве складировано по три боекомплекта. В двенадцати километрах на север от Кубинки в лесу замаскированы двадцать БэЭм тринадцать и пятнадцать грузовиков с топливом и боезапасом к ним. И всё это, так сказать, образцы. В течение двух-трёх недель я смогу предоставить всё то же самое, но в пятикратном размере. Плюс, что-то ещё.