В сознании этой парочки сейчас возник образ легкового автомобиля, внутри которого находятся два офицера, водитель и денщик старшего офицера. Немец с унтерскими погонами быстрым шагом подошёл к нашему маленькому отряду и несколько секунд смотрел на мои пальцы. При этом его зрачки двигались, словно он читал невидимые строчки.
- Герр оберст! – вытянулся он, едва закончив «чтение». Мне даже стало интересно, что же его сознание «увидело», отчего поведение мужчины с нашивками за ранения так сильно изменилось.
- Съешь это, - приказал я немцу. После моих слов спутницы протянули ему половинки вавилонских рыбок. Их он, глазом не моргнув, тут же сунул в рот. – Что вы здесь делаете? Из какой части?
- Унтер-офицер Кейтель, двести тринадцатая рота фельджандармерии двадцать седьмого армейского корпуса. Выставлены для контроля над безопасностью дороги перед проходом военной колонны, - чётко ответил он.
- Колонна? Скоро? Откуда идёт?
- Подкрепление для двести пятьдесят шестой пехотной, господин полковник. Их изрядно потрепали русские под Ржевом, - с хмурым выражением на лице ответил тот. По его ауре было видно, что он искренне огорчён потерями и озлоблен на красноармейцев. – В течение часа должна пройти мимо нас.
- Понятно. Всё, ступай на свой пост,
- Так точно, герр оберст.
Унтер мгновенно потерял к нам интерес и вернулся к мотоциклу, где перекинулся короткой фразой со своим напарником. Тот достал из кармана маленький портсигар, раскрыл его, вытянул сигарету, за ним то же самое сделал унтер, после чего портсигар вновь скрылся в кармане. Зажигалка была у каждого своя. Щёлкнув ими, военные полицейские прикурили сигареты.
«Кури те, кури те, всё равно вам рак лёгких не грозит», - зло подумал я, смотря на них. Спустя полминуты на каждого легло отложенное проклятие остановки сердца. Если они не поймают в ближайшие сутки пулю, то ровно через двадцать четыре часа умрут сами, когда этот важный орган в их организме откажется работать.
Забравшись обратно в катер, я приказал следовать старым маршрутом. И уже через несколько минут вдалеке мы заметили облако пыли, затянувшее значительную часть дороги. Пять секунд спустя оптические фильтры отсеяли лишнее, и на экранах предстала армейская колонна во всей красе. Процентов девяносто пять её состояло из пехотинцев, неспешно бредущих и поднимающих пыль сапогами. Оставшиеся пять процентов были представлены несколькими броневиками и грузовиками с установленными на них зенитками. Вероятно, немцы опасались налёта советской авиации, которой благоприятствовало чистое небо. Техника то медленно двигалась по краю дороги, то останавливалась, давая пехоте обогнать себя.
Из специальных полостей в корпусе катера вылетели несколько мелких дронов, которые мгновенно домчались до колонны и несколько раз пронеслись на ней, собирая данные. Чуть позже от них пришли сообщения о числе солдат, типах вооружения, количестве оружия. ИИ катера, анализируя облик солдат вермахта, разделил тех на несколько групп: рядовые, младшие командиры, офицеры. Меня интересовало только количество штыков и техники. Таковых было: шестьсот сорок один человек, пять грузовиков и три бронетранспортёра.
- Там садись, - наметил я пилоту место примерно в полутора километрах от начала пешей колонны и в двухстах метрах от дороги.
За то время, которое понадобилось немцам подойти к нам, я успел призвать мощного огненного элементаля. Разумеется, заготовки для данного ритуала у меня были при себе, и не пришлось тратить на это много сил и времени. Пока я не отдал приказ, огненный дух выглядел как большой язычок свечного пламени. После приказа, элементаль взвился в небо. Там на высоте нескольких сотен метров он развернулся, представ в облике птицы с размахом крыльев не меньше десяти метров и очень длинным хвостом, состоящим из трёх лент пламени. Увидеть его на такой высоте было крайне сложно.
А потом он рухнул на дорогу, на голову колонны немецких солдат.
Такой элементаль, как тот, что был мной выпущен, имеет температуру тела несколько тысяч градусов. Тонкий металл и дерево сгорает ещё до того, как дух сталкивается с преградой из этих материалов. Живая плоть вскипает и начинает гореть самостоятельно за несколько метров до элементаля. К этому моменту человек или животное уже мертво, хотя само тело всё ещё может биться в агонии.
Призванному духу хватило двух минут, чтобы промчаться сквозь колонну солдат, превращая всех их в головешки, плавя оружие, пряжки ремней, фляги и котелки. Грузовики и бронемашины остановились на оплавленных колесных дисках и сплавленных гусеницах. Вслед огненной птице редко затрещали боеприпасы, те, что не испарились и не сгорели в момент её пролёта.