— Годится, — кивнул я.
Остальных бойцов Богданов подобрал сам. Всего со мной вышло семь человек. Амулеты отвода взгляда я делал до самой ночи. Один из них сделал большим, намереваясь прихватить у немцев грузовик с трофеями или бронетранспортёр. Сержант и один из разведчиков умеют водить технику, так что, утянуть что-то многоколёсное шансы есть. Вышли в половину первого ночи. Буквально прогулочным шагом миновали поле сражения, где уже начали пованивать трупы гитлеровцев. Несмотря на сильный запах гари, вонь разложения ощущалась очень сильно.
Немецкие окопы начались через полтора километра от наших. Даже сейчас там велись земляные работы небольшими группами солдат.
Мои спутники немедленно рухнули на землю, едва оказались на виду у вражеских часовых. И мне пришлось затратить немало слов и времени, чтобы убедить их в том, что амулеты помогают оставаться вне взглядов окружающих. И только благодаря им, мы и сами видим друг друга ночью.
Кое-как до них дошли мои убеждения, но даже после этого они то и дело норовили пригнуться, упасть или спрятаться за любым кустиком, как только видели немцев. Тем самым только зря тратили время, которого у нас было совсем ничего.
— Богданов, видишь ту машину? — я указал на трёхосный грузовик с брезентовым верхом, который уезжал с позиций куда-то в тыл к немцам.
— Да.
— Нужно колесо прострелить аккуратно, чтобы не повредить больше ничего.
Тот посмотрел на меня, как на больного.
— Да не видят они нас и не слышат. Винтовки бесшумные, блин, — разозлился я. — Тебе генерал говорил, чтобы мои приказы выполнял?
— Да, — сквозь зубы ответил он.
— Так какого хрена сейчас происходит?!
Вместо ответа мне он вскинул винтовку, прицелился и выстрелил, передёрнул затвор, вновь приложил приклад к плечу и отправил вторую пулю в сторону удаляющегося грузовика. Хорошо, что расстояние было меньше сотни метров, иначе вряд ли бы даже Зайцев, будущий герой-снайпер, сумел бы продырявить колесо. И спасибо за свет ночного светила и отсутствующие облака.
Машина вильнула вправо, потом влево и остановилась. Хлопнула дверь кабины, затем я увидел фигуру рядом с пробитым колесом.
— Дьявол! — донеслось до меня, следом немец несколько раз ударил кулаком по борту. — Вылезайте, колесо нужно менять.
Ну, а мы быстрым шагом направлялись в этот момент к ним. Когда подошли, то трое немцев уже возились с машиной, подставляя под неё домкрат и вытаскивая запасное целое колесо.
— Вы в кузове устраивайтесь, — сказал я капитану-сержанту, — а мне нужно потолковать с этими.
Даже в темноте было видно, как сильно выпучили глаза красноармейцы.
— Загипнотизирую их, чтобы довезли до батареи гаубиц, — пояснил я. Чёрт, как же свободнее мне одному действовать было. Жаль, что провернуть диверсию и угнать транспорт в одиночку мне не по силам.
На то, чтобы сменить колесо и тронуться в путь, у немецких солдат ушло полчаса. Зато потом мы очень скоро оказались недалеко от немецких гаубичных батарей. Восемь орудий в одном месте, одиннадцать в другом примерно в трёх километрах от первой группы пушек.
Сначала я вывел из строя те гаубицы, где их было поменьше. Действовал просто и эффективно: накладывал чары «гниение неживого» в нескольких точках, стараясь, чтобы повреждения от ржавчины не были видны. Теперь после первого же выстрела ствол лопнет, накатник и прочие механизмы вылетят. Ещё и обслуге достанется. Её я решил не трогать, чтобы случайно не поднять шум, хотя руки у моих товарищей чесались.
По точно такой же схеме я поступил с орудиями на соседней позиции.
— Товарищ Глебов, а давайте пушки заберём с собой? — вдруг предложил один из разведчиков, когда мы грузились обратно в кузов, после диверсии на последней гаубичной батареи.
— Уже поздно, — покачал я головой. — Они испорчены.
— Да не эти, а другие, маленькие. Мы когда проезжали сюда по дороге, то я увидел несколько штук. Противотанковые германские, их вдвоём катать можно и вполне хватит, чтобы броню средних танков продырявить.
— Где они?
— Нужно назад вернуться.
Как только бойцы окончательно поверили в свою неуязвимость, то резко обнаглели. Стали чуть ли не щелбаны отбивать немецким часовым. Пришлось срочно вмешаться, пока они не натворили делов, и предупредить, что любой резкий звук или воздействие на постороннего на время снимет с них чары. То есть, самый внимательный враг сумеет заметить обладателя амулета, решившего сыграть на барабанах. Или очнётся тот, кому отвесили 'леща'.