Она слабо улыбнулась и прошептала:
- Клянусь.
Он встал, и ее рука бессильно упала на кровать. Не отрывая от нее своих глаз, Хоксли хрипло произнес:
- Тогда храни тебя Господь, Элизабет! Я...
Она не могла этого вынести, откинула одеяло, вскочила и прижалась к его груди.
- Теперь ты пообещай мне, Натан, что не будешь геройствовать в попытке настигнуть Паука! Лучше потерпеть поражение, чем...
Он крепко обнял ее, и она решила, что это только ответ на ее слова, желание успокоить и ободрить. Но когда Элизабет увидела его лицо, ее мнение изменилось.
Глаза Натана казались почти черными - с такой страстью он смотрел на нее. Внезапно он наклонился к ее губам, его руки скользнули по ее волосам и шее и Элизабет почувствовала, как томительное волнение распространилось по всему телу. Его губы были теплыми, и она чуть не застонала от их осторожного прикосновения- такого горячего, такого нежного. Натан как будто пробовал ее губы на вкус, и Элизабет почему-то казалось, что ей знакомы его губы, ее собственные ощущения, этот запах его загорелой кожи...
Натан зарылся лицом в ее волосы, затем начал целовать ее лоб, щеки, губы снова и снова.
- Разомкни губы! - приказал он, и она повиновалась, не успев осознать его просьбу. Он властно притянул ее к себе и поцеловал, уже по-другому, не так, как раньше. Он коснулся языком уголков ее губ, и она застонала, пронзенная новыми ощущениями.
Натан засмеялся и притянул ее еще ближе, изо всех сил прижимая к себе. Она утонула в его объятиях без всякого сопротивления; весь мир перестал существовать для нее, остались только прикосновения и поцелуи этого мужчины.
Элизабет чувствовала его руки на своей шее и плечах, они двигались медленно, словно желая запомнить каждый ее изгиб. Когда его рука коснулась ее груди, она задрожала от наслаждения и почувствовала, что с ним происходит то же самое.
- Сумасшествие! - простонал он и медленно отпустил ее, поцеловав легко и нежно, как в первый раз. Все кончилось так же, как началось: они стояли рядом, и Элизабет прижималась лицом к его груди.
Она никак не могла прийти в себя, сосредоточиться на мыслях, которые сумбурно мелькали в ее голове. Теперь она знала, что такое страсть... О Боже, если это и есть то оружие, которым пользуются мужчины, неудивительно, что столько девушек потеряли свою невинность!
Натан взял ее на руки, отнес на кровать и укутал одеялом до самого подбородка. Улыбка играла на его губах, когда он нежно сказал:
- Знай, Элизабет, я никогда не пожертвую тобой ради чего бы то ни было!
Она никак не могла заснуть. Какая-то часть ее души ликовала в надежде, что он скоро вернется и упоительная сказка продолжится, а другая спорила с первой, что это больше никогда не повторится. Элизабет была уверена, что не будет спать всю ночь.
На самом деле, этой ночью она прекрасно выспалась и впервые за несколько дней проснулась отдохнувшей. Солнце лилось в спальню, когда Салли принесла ей тосты и шоколад, проворчав:
- Приехала леди Лоуден, а Марш прячется на кухне.
Глава пятнадцатая
- Леди Лоуден здесь? А где Мэриан и Юнис? Доктор уже приходил сегодня утром?- Элизабет откинула одеяло и села.- Почему ты позволила мне спать так долго?
Салли с удивлением посмотрела на свою хозяйку. Элизабет знала, что напрасно дает волю своим эмоциям, но у нее было столько дел! С одной стороны, отчаянно хотелось хоть несколько минут побыть одной и подумать о Хоксли, с другой - нужно было как можно скорее увидеть Мэтью и дедушку. Более того, теперь ей не только нужно будет поминутно оглядываться в страхе встретиться с Пауком во время какой-нибудь невинной поездки по магазинам, ей нужно будет найти способ снова читать мысли людей! Элизабет захотелось заплакать.
Салли протянула ей чашку душистого шоколада, и она послушно сделала глоток, пока служанка отвечала на ее вопросы.
- Миссис Вайднер и Мэриан одеваются, чтобы принять леди Лоуден. Тарр отвел ее в гостиную. Я не будила вас, так как лорд Хоксли приказал охранникам внизу никого к вам не пускать до десяти часов.- Сказав это, Салли добавила с лукавой улыбкой: - Очень мило с его стороны так заботиться о вашем сне, мисс.
Рука Элизабет замерла в воздухе, и шоколад чуть не выплеснулся из чашки. Неужели Хоксли совсем не знает правил приличия?! Как он мог не подумать, что слуги наверняка сделают вполне определенные выводы из его чересчур интимной просьбы?! Теперь все знали, что между ними что-то было! Она наклонила голову, чтобы скрыть, как покраснели ее щеки, и все-таки пролила шоколад на пеньюар. Это утро не предвещало ничего хорошего.
Намеренно не обратив внимания на испачканный пеньюар, Элизабет взяла тост и постаралась, чтобы голос ее звучал, как обычно:
- Я должна быстро умыться, Салли: боюсь, что миссис Вайднер понадобится моя помощь. Она может не устоять перед натиском леди Лоуден.
Салли понимающе улыбнулась и сказала:
- Лорд Хоксли приказал приготовить все для умывания. Как только вы закончите завтрак, ванна будет готова.
Элизабет так расстроилась, что далее ела в полном молчании. Это так похоже на Хоксли: отдавать подобные приказы, совершенно игнорируя неловкость ситуации, в которой она окажется.
Через полчаса она вышла из комнаты и поспешила вниз. Чертов Хоксли! Даже лакеи как-то хитро улыбались ей этим утром! Ей захотелось побыть хоть несколько минут одной и обдумать свои планы; вместо этого она должна выслушивать нотации леди Лоуден с ее пронзительным голосом, который уже раздавался на первом этаже.
- Что значит, герцог не принимает?! Я требую, чтобы меня немедленно отвели к нему!
Юнис что-то тихо проговорила - Элизабет не разобрала, что именно. Леди Лоуден закричала еще громче:
- Меня не волнует, сколько у него порезов, хоть на ногах, хоть на руках! Если у него есть уши, чтобы слышать меня, и язык, чтобы мне ответить, этого достаточно. Он позволил невинной девушке оказаться в этой невозможной ситуации прямо у него под носом! И я не хочу, чтобы это повторилось. Если он может целый день разговаривать с тобой, то он, конечно, сможет уделить несколько минут и мне.
Когда Элизабет вошла в гостиную, Сильвия повернулась и направила свой гнев на нее.
- Как ты посмела поставить малышку в такую двусмысленную ситуацию?! Вчера днем я видела в этой гостиной, как моя девочка... моя девочка...
Элизабет разъярили эти слова, но пока она думала, что ответить, Юнис перебила свою сестру:
- Твоя девочка?
Лицо леди Лоуден, пылающее от гнева, моментально побледнело, но она, не помня себя, начала нападать на Юнис:
- Я часто удивляюсь, почему Господь решил, что именно ты подходишь для того, чтобы быть матерью Мэриан! Такого не смогла вынести даже кроткая Юнис.
- Я позволила тебе принимать такое участие в воспитании Мэриан, потому что мне было жаль, что ты не испытала радости материнства. В результате она действительно стала во многом похожа на тебя: уверенная в себе, решительная, и мне это приятно. Однако сейчас ее нужно оставить в покое, чтобы она могла принять обдуманное решение, которое повлияет на всю ее жизнь. И никто из нас не будет вмешиваться в это! Вчера я благословила ее на свидание с женихом, и, если не считать понятных в подобных обстоятельствах слез, она была довольна.
Сильвия уставилась на нее с открытым ртом: она привыкла, что младшая сестра во всем подчиняется ей, и теперь не верила своим ушам.
- А Элизабет - дочь моего брата и моя любимая племянница! - продолжала Юнис, не обращая внимания на реакцию Сильвии.- Я не нахожу ее поведение предосудительным и уверена: лорд Хоксли и герцог тоже так считают.
Элизабет с благодарностью взглянула на тетку. "Как странно! - в который раз подумала она.- Ведь Сильвия- тоже сестра моего отца. Но до чего же эти две женщины не похожи друг на друга!" Ей бы и в голову не пришло называть леди Лоуден "тетей".
Элизабет очень не хотелось прибегать к помощи Сильвии, но лучшего советчика по вопросам моды ей было не найти. Она вспомнила, что Хоксли рассчитывал на нее, и очень вежливо произнесла: