Здесь можно было встретить и людей, но в основном рабочих — электрики, садовники, мусорщики. Это — второе кольцо, почти центр, куда дозволено ступать землянам. Почти, потому что центр полностью территория таносов. Здесь находилась академия, торгово-развлекательные центры, салоны красоты, престижные офисы и жилые пентхаусы таносов.
На втором кольце не было остановок или маршрутных автобусов, здесь ездили только личные мототаны и такси. Но последнее стоило столько, за сколько дьявол не купит твою душу. Если он существует. Но зачем так далеко ходить, потому как душу можно продать и таносам. Называется — рабство.
Я слышала, когда девочки-таноски с группы обсуждали эту тему. Это сейчас модно, говорили они, и очень удобно — не надо ни о чем беспокоиться. Ну да, удобненько, конечно!..
Через минут двадцать ходьбы пешком можно дойти до границы второго кольца с третьим, где уже ездят маршрутки, которая как раз выезжала. Последняя! Я скинула с себя ненужную хандру, а остатки сил я вложила в бег и мах рукой, чтобы меня заметили и остановились. Водитель — человек, он меня поймет.
И он понял. Подождал.
Ух, успела. Села на самое заднее сиденье — мне до конечной. Будильник что ли включить? А то сейчас как выключусь, только бы позу найти поудобнее или просто голову пристроить.
Третье кольцо не менее элитное. Здесь в основном тусуется молодняк. Если в центре обосновался президент и его советники, еще парочка крутых таносов, на чьи ауры даже взглянуть нельзя, на втором живут простые олигархи на своих виллах с личными аэротанами, то здесь обосновались их “птенцы”.
Пестрые неоновые вывески в четвертом круге кричат о вседозволенности, приглашают в свои стены удовольствия, обещают крутую запоминающуюся ночь. Яркие вывески, призрачные рекламные щиты, заниженные мототаны — все говорит о полной жизни города. Здесь находились в основном ночные клубы и другие заведения для любви.
Глаза слипались, маршрутка качалась, убаюкивая меня и я забылась в сладком сне… Только бы успеть проснуться… была последней мыслью, которая исчезла в тумане.
Через миг противный звук набатом бьет по голове и в ушах стоит звон колокола. Я проморгалась, обняла себя за плечи и поняла, что это всего лишь сигнал — кто-то прыгнул под колеса, но водитель кажется успел.
— Вот смертники, хотят и меня угробить, идиоты, чем им спокойно не живется?
Я заплатила за проезд, поблагодарила и вышла. Огляделась, сощурив глаза. И правда. Чем им не живется? Дорога — сплошные ямы, местами лежит обожженными кусками бывший асфальт, вокруг пустые дома с зияющими окнами, с разрушенными крышами, выбитыми дверями.
Это была моя остановка, все правильно. Холодный ветер проник под кофту. Даже летними вечерами на последних кольцах было прохладно, приходилось таскать с собой теплую одежду. Все из-за приближенного океана.
Проверила содержимое сумки — газовый баллончик и шокер на месте, быть наготове никогда не помешает. Похлопала себя по щекам. Проснись, Вэй, не тот район, чтобы дремать. Но вот дилемма, район как раз таки мой и мне надо к самому его краю.
Сцепила пальцами сумку на плече, вдохнула, шагнула, раз, два, быстрее, выдохнула, третий шаг еще быстрее, перешла на бег, снова вдохнула и прыгнула. Удачно! И даже ногти не сломала.
Единственный поезд, который уходит в самую глубь континента — на девятое и десятое кольцо, куда поселили выживших людей, не имел дверей, плана и всего того, что имел много лет назад. Поезд мчался без четкого плана графика, без машиниста, на постоянном питании от силы таносов. Да, несколько вагончиков несутся круглые сутки без водителя, громыхают своими старыми железками и не прощают припозднившихся или зазевавшихся человечков.
Те, кто не успел к нему, идут пешком или становятся жертвами грабежей.
Те, кто не успел зацепиться за корявые двери, ломают ногти, шкребают кожу и заодно становятся жертвами маньяков.
Некоторые бегут следом и все таки успевают.
Те, кто в возрасте… А, впрочем таких очень мало. За всю жизнь я не видела ни одного человека в возрасте. А таносы вообще меняются по другому.
Уже оказавшись внутри, я облегченно выдохнула и села на дырявое сиденье, расслабленно откинув голову назад.
— Фу, какая бяка зашла. Девушка, вы весь вагон провоняли.
Это мне?
Открыв глаза, я увидела занятную картину. У людей даже сил не осталось на возмущения. Соседний мужчина, а это он говорил, вяло осмотрел мои волосы, что-то еще проворчал и снова закрыл глаза. Кажется тоже спал, а я и не заметила. Но не отошел, он продолжал сидеть на месте, хотя свободных мест и углов было полно, чтобы спрятаться от меня и пронизывающего ветра сквозь выбитые двери.