Вторая волна затопила сознание. Уши заложило так, будто вновь окунулась в бездну холода и мороза. В глазах промелькнул тот самый обрыв, который сменился небом, молниями на нем, с крутящимся аэротаном. Ему не выжить. Бешеная скорость вкупе с грузом не дали ни одного шанса. Так оно и случилось.
Только сейчас я вспоминала веревку во рту, в ладонях, которая осыпалась пеплом. Почему? Потому что ладони загорелись. А горят они только тогда, когда Итан рядом.
Внутри похолодело, рядом сильнее запищал аппарат. Итан был там и сколько бы я себя не умоляла и не просила, таны прилетели, атаковали, но проиграли. В жестокой войне не может быть одного победителя.
Из воды меня вытащил Итан.
Мамочки…
Танос сам спрыгнул в чужеродную, враждебную для него воду! Он поплыл? Боже, как? Но главное. Как он нашел меня. Волосы вставали дыбом сильнее с каждым вопросом, всплывающий в голове.
— Итан согрел меня своей энергией! — прошептала в легком шоке.
— Он выгорел, — закричал отец, потерявший сына. — Лежит ни живой ни мертвый…
— Нет, — замотала головой. — Нет, не правда, — теперь закричала я. — Он мне должен. Должен ответы, должен свое проклятие.
Ласкис старший мерял комнату короткими нервными шагами, чесал подбородок, ерошил короткие волосы и снова проводил рукой по лицу. Будто хотел что-то снять. И вдруг остановился, посмотрел на меня золотисто-карими глазами и стремительно приблизился. Ауру вокруг него затрещала, воздух обжигал легкие и только. Тяжелая аура меня больше не кусала и не пугала.
Шок переходил в неверие. Внутри свербило. Не может быть, Лаксис, будь ты проклят. Ты не можешь оставить меня здесь с горящими ладонями, не объяснив мне про все, не можешь украсть свой же поцелуй. Он мой и только мой. И я хочу вернуть его.
Грубая шершавая ладонь сомкнулась на горле, сжала его слегка, так, что из глаз слезы брызнули.
— Скажи, — прорычал президент. — Почему мне стоит оставить тебя живой? — процедил сквозь зубы зло. Он винил меня и был прав.
— Я его верну, — прошептала я и словно ударила таноса. Он вздрогнул, разжал ладонь.
— Я знаю, как ему помочь. Он же не умер. Он выгорел. Я верну ему его энергию…
Через пять минут мы спустились в самый нижний этаж. Пролетели все коридоры и лестничные площадки не жалея ног.
В темном помещении тут же зажглись фонари, как только первая нога ступила за порог.
Это была точно не палата. Шикарная мебель тут же притянула взгляд своей дорогостоящей обивкой, ценными вставками. На большой кровати, куда могли поместиться еще несколько человек, лежал Итан.
Полуголый он был без рубашки. Остальное скрывало одеяло. Уши тут же загорелись от стыда. Я еще не видела полуголых мужчин так близко. Но то, что Итан лежал не двигаясь, остудил мой пыл. Подошла на ватных ногах, встала около кровати.
Изменения все же были. Издалека он казался просто спящим человеком, даже грудь его слегка приподнималась. А вблизи его либо было осунувшееся. Острые скулы стали резче, волосы казались блеклыми, губы белыми. Молодой парень в самом расцвете сил постарел лет на двадцать с лишним.
Вот как выглядит перегорание?
— Прогнозы неутешительны, — прошептали сзади. Я не стала оборачиваться. Я и так знала, что за мной следят и одну не оставят. А что мне скрывать? Все мои чувства, наверное, напоказ.
— Если бы дело произошло на нашей родной планете сама атмосфера справилась бы и Итан восстановился сам. А здесь она к нам враждебна. Врачи ничего не могут сделать.
— Я смогу, — ответила на все вопросы разом. Ведь они витали в воздухе так явно, что не обязательно быть телепатом.
— Как?
— Просто!
— Нет, так дело не пойдёт. Я не пущу тебя к моему сыну пока ты не объяснишь что хочешь сделать.
И вразрез его словам я уже тянулась к спящему телу. Кожа его блестела. Светло бронзовая шея, переходящая к груди сильно разнилась с мертвецки белым цветом на лице.
Пальцы нащупали холод. Ох, как непривычно… Они стремились к груди, где едва виднелись отпечатки моих собственных ладоней, которые я оставила в первое наше прикосновение. Тогда даже рубашка нам не помешала. Ткань просто спалилась. Следы бледнели, но все ещё выделялись. Словно кожу в этом месте прижгли…
О, Итан, где твоя красота, от которой у меня дух захватывало. Где твой взгляд, которого я искала себя не помня. От которого бежала и к чему стремилась. Против себя, против здравомыслия я хотела его.
Где ты, Итан? Почему так поступил? Почему спас меня ценой своей жизни? Или ты знал, что тоже будешь спасён?