Она вошла в детскую. Машинально взяла куклу, чтобы убрать. Ей почему-то показалось, что кукла не на месте, хотя сейчас она понятия не имела, где у кукол в этом доме место. Вот тогда-то она и увидела первое «кино». Она увидела девочку в шубке, которая обнимала эту куклу. Откуда-то пришло осознание, что это картинка из детского сада. Девочка пришла в сад с любимой куклой. А следующая картинка «кино», как девочку забирает, видимо, бабушка и уговаривает идти, так как они уже одеты. Девочка плачет и не хочет уходить. Светлана не слышала слов бабушки и плача девочки, она понимала это, видя зарёванное лицо ребёнка, красное, искажённое гримасой детского горя. И уставшее лицо бабушки, которая пыталась что-то объяснить ребёнку, да вот помочь её горю не могла. Бабушка стояла одетая, по лицу тёк пот. Казалось, что она сейчас не выдержит и силком уведёт внучку, но нет. Несмотря на то, что ей было душно в одежде, ужасно некомфортно, и того гляди могло стать плохо, она продолжала терпеливо упрашивает ребёнка. Наконец ей это удалось. Всё ещё продолжая всхлипывать, девочка протянула бабушке руку и побрела нехотя за ней к выходу.
А следующая картинка, как её младшая дочь вытаскивает из-за батареи эту самую куклу.
– Катя, – позвала Светлана.
– Да, мамочка.
– Чья это кукла?
– Это мне Лена дала поиграть, – невинно глядя на мать большими голубыми глазами, ответила дочь.
«Вот наглая врушка», – подумала Светлана.
– Обязательно верни завтра куклу. Лена очень скучает по ней.
– Мам, завтра воскресенье, – ответила за Катю Ольга. «Ух, ты ж, заступница», – подумала Светлана.
«Хорошо это или плохо? Знает, что куклу не дали, а сама взяла? Покрывает? Или просто напомнила день недели?» – все эти мысли вихрем пронеслись в голове Светланы, вслух же она сказала:
– Хорошо, но в понедельник, обязательно отдай Лене куклу.
Светлана протянула куклу Кате. И, уже выходя из комнаты, добавила:
– Мне казалось, что я говорила вам, что брать чужое нехорошо. Не делай так больше.
Уже открыв дверь, и, сделав шаг прочь из комнаты, Светлана оглянулась и увидела, как девочки переглянулись, обе сделали «страшные» глаза. На личике Ольги читалось: «Видишь, она догадалась», физиономия же Кати явно говорила: «Как она узнала».
Светлана оставила дочек в детской обсуждать произошедшее. А сама прошла в гостиную, села в кресло и только тут задумалась: «Что это было?» Она только сейчас поняла, что у неё было видение, которое оказалось правдой.
«Вот что такое ясновидение», – подумалось ей.
«Интересно, это побочный эффект амнезии или аварии и травмы головы? А может быть это открывшийся дар? А дар за что? За потерю мужа? Так она его даже не помнит и никакой утраты не испытывает. И вообще один раз – это случайность. Два раза – совпадение. И только три – закономерность. Так что ждём, а пока даже внимания обращать не стоит», – сама себя успокоила Светлана. Было как-то неуютно и абсолютно не хотелось принимать, что появился такой странный дар.
«Похоже я схожу с ума»
Второй раз «кино» произошло на улице. Она спешила на работу, народу было много. Светлана, несмотря на спешку, старалась лавировать между людьми, чтобы случайно никого не задеть. Однако всё равно не смогла избежать этого. Она легко, мимоходом коснулась девушки, на какое-то мгновение. Светлана очень старалась обойти её, обогнуть, разойтись, но всё равно не вышло, они соприкоснулись. Это было едва уловимое соприкосновение, но этого оказалось достаточно, чтобы в тот же миг Светлана увидела «кино».
Это был совсем крошечный кусочек немого кино. Девушка сидела на кровати, она плакала, было видно, как по щекам катятся слёзы. Потом ракурс камеры сместился, и Светлана увидела парня, который что-то кричал девушке, бросая в сумку свои вещи. Было понятно без слов, которые он произносил, что он уходит. Даже не слыша того, что они говорят друг другу, становилось понятно, что девушка упрашивает парня остаться, видимо, говорит, что любит его. А парень, который скорее всего совсем недавно признавался в любви девушке, теперь не хочет быть с ней. Невольно он чувствует себя виноватым и от этого злится и на себя, и на неё, и, судя по выражению его лица, говорит ей какие-то гадости. Скорее всего не столько для неё, сколько для себя, чтобы оправдать свой поступок, чтобы самого себя убедить, что девушка плоха и он имеет право её бросить, что это не зазорно. Она смиренно выслушивает его несправедливые обвинения. От этого он злится ещё больше, так как чувствует себя мерзавцем и поэтому его лицо ещё больше искажает гнев и, видимо, он кричит всё более мерзкие и обидные вещи. Наконец это мерзкая картинка пропадает, и появляется следующая, монтаж в кино: парень подходит к другой девушке, улыбается ей, с ней он нежен, как скорее всего был ещё недавно нежен с той, от которой ушёл. Сейчас он новую пассию целует в щеку, вместе, обнявшись, они идут к машине.