Многие в деревне удивлялись, что не одарил он своих солдат ни золотом, ни драгоценными каменьями, ни трудолюбивыми рабами, а лишь странный знак на щеке им остался в память за долгую службу, да скромный пенсион. Быть может Арн и его сотоварищи и сами задавались этим вопросом, но никогда и никто не произносил его вслух.
Зима сменялась весной, а весна летом. Годы шли своим чередом. Жизнь в нашей деревне размеренна и нетороплива, а зимы похожи одна на другую. Но однажды пришла и к нам черная година. С юга принеслись тревожные вести, что южные варвары, издавна разбойничавшие на торных путях, вновь, как и два десятка лет назад, собираются потревожить наши земли. В те годы мы отбились с трудом, ведь не воины мы, а собиратели и охотники. Только усилиями нескольких деревень удалось их отогнать. И плач был великий на нашей земле, ибо многие сыны наши сложили головы.
Соседи наши, племя меронга, уже ощутили на себе звериную злобу южных пришельцев. Те из них, кто уцелел, ушли в самую чащу леса, пережидая яростный набег варваров. Наши жены, старики и дети уже собирали нехитрые пожитки, когда дозорные, набранные из лучших охотников и следопытов, известили нас, что южане, совершив ночной переход, оказались совсем рядом.
Не воины мы. И рождены не для яростных схваток, а вид поверженного врага не зажигает наши сердца. Но ничего нам не оставалось, как взять топоры, луки и копья и выйти на опушку леса, встречать незваных пришельцев; пока родные наши, путая следы, уходят в самую чащу.
Средь могучих сосен замелькали тени. Люди по одному выходили из-под сени леса, на тусклый, едва пробивающийся сквозь тяжелые облака, утренний свет. Суровые неприятные лица, тяжелое оружие в сильных руках. Жестокие глаза оценивающе перебегают по нашему немногочисленному неровному строю. Подсчитывают луки в руках наших охотников, высматривают засаду средь неказистых хижин.
Их много, все новые и новые варвары присоединяются к толпе. Они не держат строя, лица то и дело кривятся в свирепом оскале, время от времени слышен гулкий стук копий о щиты.
Наконец, показался вожак. Огромный, заросший рыжей бородой, он легко растолкал своих подручных и, на ходу вытягивая из-за спины длинный двуручный меч, вразвалочку направился к нам. Он шел неторопливо и беззаботно, а за ним медленно ступали его воины. Вразнобой звучащий стук копий о щиты внезапно приобрел ритм. Вожак знал, что страх уже поселился в сердцах этих никчемных поселян, что посмели встать между ним и добычей.
Но вот ритм запнулся. Не дойдя до нас сотню шагов, вожак южан замешкался. Раздвинув неровный строй поселян, вперед шагнули настоящие воины. В далекой юности, когда он был еще не главарем наводящий ужас шайки, а рабом в одном из южных торговых городов, он видел подобных лишь издалека. Великолепные доспехи тускло сверкали под неровным утренним солнцем, бардовые плащи едва колыхались на легком ветру, а на щите, запрокинув голову в вечном вое, красовался Имперский Волк. На миг рыжему вожаку померещились в этих шести фигурах сила и мощь, но он быстро понял свою ошибку, и, улыбнувшись, зашагал вперед.
Арн поднял меч. В его дрожащей от натуги руке, огромный клинок, вознесенный над сгорбленной фигурой, выглядел смешно и нелепо. Вожак варваров грянул обидным жестоким хохотом. И через миг веселье поддержало все его воинство. Огромные косматые воины закатывались смехом и утирали слезы, едва не побросав оружие на землю. Ряды деревенских ополченцев сузились и сжались, мужчины съеживались за своими щитами и бормотали защитные молитвы с мольбой о спасении. И лишь шесть сгорбленных фигур остались впереди строя.
Арн вдруг вскинул голову, огромный клинок медленно описал дугу и вонзился в сумрачное небо. По щекам старого воина катились слезы. Где его сила, что крушила врагов? Где она, когда она так нужна? Он помнил, как отточенное бесчисленными тренировками тело легко откликалось на его волю. Помнил, как годы назад этот неподъемно тяжелый клинок порхал в его сильных руках. Помнил яростную купель битвы, когда он и его братья врывались в ряды врагов Императора и добывали ему победу. Так неужели Он оставит своих верных воинов в беде? Бесчисленной множество раз защищали они Его подданных на тьме миров, но сейчас позади них дом, а немощь, предательская немощь разжижает мышцы и сгибает спины.
Вожак старых воинов сбросил непомерно тяжелой щит и подхватив клинок второй рукой, еще выше вздымая его над головой. Его слезящиеся выцветшие от старости глаза, обратились к небу...
- Нет Владыки, кроме Тебя. Так забери наши жизни в последнем бою... - прохрипел он.
Над полем раздался хриплый вой, древний клич Имперской пехоты, он должен был греметь над строем легионов, но сейчас лишь тоскливо тянулся хриплым голосом дряхлого старца. Рядом вонзилась ввысь секира Брита и меч Глера, старые воины из последних сил поднимали тусклую сталь, и хор их дряхлых дребезжащих голосов присоединялся к командиру.
В мгновение легкий ветерок полыхнул порывом холодного ветра. Вечный скиталец взвыл в верхушках высоких сосен. На миг людям почудилось, что не шестеро старцев стоят перед ними, а могучий легион. А вой все набирал глубину, в нем слышались отзвуки топота идущих в атаку воинов и лязг стали, вволю пьющей кровь на поле битвы. Бледные волки, что спали на щеках воинов, ожили в бесконечной погоне за врагом. Они чуяли битву, они сами были битвой. Вмиг бледные рисунки полыхнули темным огнем и исчезли, будто их и не было.
Арн опустил меч, в ошеломлении глядя на собственные руки. Иссохшие мышцы старого солдата вновь налились силой. Разогнулись широченные плечи, разгладились морщины и потемнел волос. Могучий воин, а не старик стоял перед строем. Длинные рыжие волосы непокорной гривой вздымались над ясным взором синих глаз, а меч, казался пушинкой в его огромной руке. Вой стих.
Воин медленно обернулся к своим братьям. Мерно покачивался боевой топор в руках Брита, черные волосы боевого собрата, как и много лет назад, почти скрывали полный ярости взор.
Он поднял щит и его боевые товарищи встали рядом, плечом к плечу. Арн запрокинул голову и взвыл в старинном имперском атакующем кличе, а потом бросил тело вперед. Шесть богов воины огромными прыжками помчались на оторопевшего противника.
- За Императора!.. - их крик, казалось, расколол само небо.
- За Императора!.. - откликнулся неровный строй ополченцев и ринулся в атаку.
Дописываю я эти строки, мои старые глаза слезятся в неверном свете догорающей свечи. Ветер давно стих. Ранние зябкие лучи солнца начинают пробиваться сквозь прикрытые ставни. Сегодня хороший день. К вечеру вся деревня соберется на празднование свадьбы могучего Арна и прекрасной юной Кали. Я уже стар, и скоро придет и мое время покинуть земную твердь, а он, как и много лет назад, по-прежнему силен могуч. Пройдет еще немало зим, прежде чем годы вновь согнут его широкую спину. Кто бы ни хотел на закате жизни вновь ощутить силу в руках? Вновь стать отцом здоровых сыновей и прекрасных дочерей? Вздохнуть полной грудью и закружить в танце буйную молодку? Император воистину щедр. И воины всегда по заслугам получают его Дар.
Октябрь-ноябрь 2009 (Редакция 2018)