Отец Геворк остановил юношу:
- Давида вел Бог, так и надо. Чудо не совершают посреди шумной толпы. Что произошло дальше?
- Выйдя из монастыря, я шел по лесу. Навстречу мне появлялись разные звери, пели птицы. Потом я увидел ручей... Там была девушка в белой рубашке, отец Геворк! Она стояла в воде.
- Святая Рипсимэ, покровительница обездоленных, явилась тебе, сынок. Дальше!
- Она дала мне воды. Я выпил, споткнулся, упал в ручей. Потом вернулся в монастырь и понял, что могу говорить.
- Что-нибудь еще ты видел или слышал? Пророчество, видение будущего или твоей судьбы? Весть о скрытой иконе или хачкаре? - отец Геворк подался вперед, буравя взглядом мальчика.
- Я не помню, - потупился Давид и пошатнулся, ухватился за стену - избыток переживаний дал о себе знать.
- Обязательно вспомнишь, - улыбнулся отец Геворк. - Ступай, отдохни, ложись в постель. Пусть принесут горячего вина и согреют одеяла. Завтра все разъяснится.
Ошарашенного произошедшим Давида как маленького переодели в сухую одежду и уложили в кровать. Отвернувшись к стене, он заснул почти сразу. И видел во сне девочку - как они вместе играли, бегали на лугу, строили запруду из палок поперек ручья и разрушили, не достроив. Она снова казалась маленькой, смешливой, доверчивой и совсем не похожей на благочестивую деву из армянских преданий. Капли воды стекали с мокрых волос, чертили дорожки на разрумянившихся щеках, сползали к ямке между ключиц, к хрустальной слезке на ниточке... Крестик! На девочке не было крестика, понял Давид во сне и так взволновался, что вскочил с кровати. Это не святая. Не христианка. Не... пожалуй, отцу Геворку не стоит знакомиться с девочкой ближе. Значит лгать? Да, и пусть Бог накажет за ложь Довида сына Эфроима. Кысмэт больса.
На следующий день, едва отслужили заутреню, отец Геворк с двумя монахами из числа старейших насельников и двумя крепкими послушниками, явились к благословенному отроку и потребовали - веди. Поплутав для приличия по лесу, Давид вывел их к ближайшему ручью и указал место. Послушники из подручных стволов молодых деревец тут же соорудили крест, монахи благословили землю и ржавую, кисловатую на вкус воду. Отец Тадевос остался бдеть суточным бдением - ему иногда снились вещие сны и являлись видения. Остальные вернулись назад в Сурб Хач.
Перед обедней отец Геворк огласил случившееся чудо и обретение святого источника. По столь торжественному случаю в храм вынесли реликвию - подлинную частицу Креста Господня, все монахи, послушники и воспитанники поочередно приложились к ней. Вспотевший от страха Давид подошел последним - он боялся, что Бог прогневается и убьет его молнией прямо в храме, как грешника и лжеца. Но ничего не случилось. Отрок встал на молитву вместе со всеми, запинаясь, повторял слова Сурб Бардарк, святого богослужения, глотнул вина причастия и разжевал кусочек пресного хлеба. Обошлось.
К вечеру в ворота монастыря постучался сосед-виноградарь, невесть откуда прослышавший про новообретенный святой источник. Спустя неделю ручеек паломников потек в Сурб Хач, оставляя более или менее щедрые пожертвования обители. Спустя три недели пожилой армянин-кожевенник средь бела дня прибежал к монастырю от ручья, вопя на весь лес - чудо! Чудо! Его незамужняя сестра обезножела от страха, когда ногайцы ворвались в Эски-Кыръм. А ледяная вода источника исцелила женщину - она едва стояла, пошатываясь от слабости, но стояла сама.
Глиняные флаконы с водой из святого источника, благословленной отцом Геворком, раскупали без цены - каждый жертвовал на Сурб Хач столько, столько позволяли совесть и кошелек. Те же, кто вовсе не имел денег, могли зачерпнуть себе воды из ручья и поднести на благословение во время службы. И вопреки уверениям отца келаря доходы монастыря стали расти, как хорошее тесто подле теплой печи. Хватило и подновить иконы и позолотить крест и поставить новую мебель в трапезную и принять трех новых сирот за ради спасения души. Пища насельников стала обильнее и жирнее, соломенные тюфяки на постелях толще.
Отрока Давида поселили в отдельной келье, выделив и простыню, и второе одеяло, и тканый коврик на пол, и кувшин для воды, и светильник, и молитвенник в переплете из свиной кожи. Чистить нужники, таскать воду и обкладывать яблони навозом ему больше не приходилось, послушание он выполнял на кухне, помогая повару Саркису, изредка в охотку собирал фрукты или орехи, ловил форель в реке Бузлык, обрезал и пересаживал розы. Возмущенный несправедливостью Тигран несколько раз попробовал зацепить счастливчика, опрокинуть тарелку, подставить подножку или замарать порог дрянью, но разговор с глазу на глаз с отцом Геворком вразумил парня - семья за него, конечно, платила, но забирать домой отнюдь не торопилась. Полоняник Андрей не стал ни завидовать, ни держать фигу в кармане - видеться им с Давидом теперь доводилось реже, но дружба понемногу крепла. Жаль, что даже с другом не удавалось поделиться сокровенным - слишком запутанное, тонкое дело.