- Что произошло?
Чародей поморщился и нехотя заговорил, отводя взгляд.
- Этот юноша наслал на короля болезнь, наслал умело и коварно. Он всё продумал. Когда-то Рикард лечил короля от одного недуга, и в теле Гильема сохранилась частица остаточной магии. Колдун всего лишь отдал ей приказ, оживил старую силу, рассеянную в крови монарха. И теперь она будет медленно убивать Вашего отца изнутри.
Леона невольно вздрогнула от этих слов и от их тайного, понятного ей значения. Про свойства остаточной магии она знала много. Знала даже, что очистить от неё тело можно лишь пока эта магия спит, но, когда силе отдан приказ, остановить её почти невозможно. Леона услышала, как сзади едва слышно застонала мать, не знавшая этого, но без сомнения понимавшая опасность случившегося.
- Кто такой Рикард и от чего он лечил короля? — спросила Леона, но чародей только опустил взгляд.
- Простите, Ваше Высочество, я не могу ответить. Это тайна короля.
Леона неприязненно поморщилась. Тайна короля? Что за странные тайны?
Молчаливая мать придержала открытую пажом дверь, и Гильема наконец завели в спальню. Оказавшись в комнате, тот застонал и упал на кровать. Все окружили постель, напряженно разглядывая заострившееся лицо.
- Ты можешь что-то сделать?
Чародей с сомнением покачал головой.
- Не знаю. Надежды мало, — произнёс он и почему-то покосился на королеву. Леоне показалось, что маг лжёт, и она сурово сдвинула брови.
- Ваше Величество, — продолжил он, поворачиваясь к королеве, — думаю, Вам лучше отдохнуть. Вечер выдался тяжелый, Вы переволновались.
Голос чародея звучал мягко, даже заботливо, словно он на самом деле руководствовался только искренним участием. Но Тасия покачала в ответ головой и не сдвинулась с места.
- Я в порядке и лучше останусь с Гильемом.
Чародей едва заметно поморщился и перевёл взгляд на постель, где слуга поудобнее устраивал правителя. Король давился слабым, но непрекращающимся кашлем. Из уголка рта стекала тонкая струйка крови. Внутренне содрогнувшись, Леона наблюдала, как чародей присел около отца и провел ладонями над грудной клеткой. Кашель на мгновение прервался, Гильем хрипло, тяжело вздохнул и по его лицу прокатилась судорога боли.
- Простите, Ваше Величество, но я настаиваю, — со сдержанным напором произнёс чародей, поднимаясь. — Здесь требуется тонкая работа, Вы можете мне помешать. — И, видя колебания королевы, добавил, — Вы можете замедлить выздоровление.
Тасия немного помолчала, потом кивнула и пошла к выходу. Чародей жестом отправил слугу следом. Тот догнал королеву, открыл перед ней дверь. Стоящая в стороне Леона тихо ахнула — в приотворившуюся створку, едва не столкнувшись с матерью, ворвался Мартин.
- Простите, Ваше Величество, — испуганно пролепетал юноша, но заметив Леону, тут же кинулся к ней. — Лео, что случилось?
Приблизившись, он замер рядом и сдавленно охнул. Взгляд Мартина пробежал по безвольной фигуре больного, и он с усилием отвернулся.
Леона и сама с содроганием смотрела в сторону отца. Обычно твёрдый и решительный, сейчас король казался призраком самого себя. С разметавшимися по подушкам волосами, мокрыми от пота, с мертвенно-белым лицом Гильем ничем не отличался от простого человека, попавшего в беду. Только край парадной мантии, обитой мехом, как-то особенно жалко свисал с кровати, да на туалетном столике без всяких церемоний лежала корона. В других странах к коронам относились бережнее, но то в других. В Румии она считалась не более чем символом королевских привилегий. Настоящей силой обладал лишь Знак Власти, что хранился в самых тайных подвалах дворца. Лишь он делал короля королём.
Дверь наконец закрылась, оставив их наедине с больным. Принцесса услышала, как с губ Мартина сорвался тихий вздох, и он прошептал:
- Если я чем-то могу помочь… — Мартин не договорил, словно ему не хватало воздуха. Собрался с духом, уже твёрже произнёс, — Лео, я сделаю всё, что в моих силах.
Чародей повернулся к Леоне и обратился к ней с таким видом, будто и не замечал стоящего рядом Мартина.
- Принцесса, мне нужно поговорить с Вами наедине. Попросите Вашего друга выйти.
Леона почувствовала, как Мартин вздрогнул, как от удара, и гордо вскинула голову. Как смеет этот человек указывать ей, как поступать, да ещё и оскорблять её друзей? Для простого придворного чародея он слишком много себе позволял.
- Мартин никуда не пойдёт. Говори при нём, — отчеканила Леона, украдкой сжимая ладонь юноши.