– Вот и пришла в себя, молодец, – похвалил меня нежный и заботливый голос. Слева.
Я повернула голову и увидела умиротворённую Ядвигу, присевшую на краешке моей кровати. Раз она довольна, значит, я ещё жива.
– А вообще ты поступила очень глупо и безответственно, – начала она читать лекции окончательно убедив, что мне ничего не грозит. – Помимо того что у тебя серьёзное магическое перенапряжение и потеря крови, ты никому ничего не сказала об этом. Вот что бы с тобой было, если бы Олег не попросил тебя осмотреть?
– Олег? – удивилась я.
– Да, он сказал мне, что ты пошла в свою комнату бледнее, чем упырь. И при этом заявляла, что просто устала.
– Простите, – слабо улыбнулась я. Да, теперь мне надо сходить к Олегу с коробкой конфет.
– От этого же хуже только тебе, так что извинения здесь ни к чему. Лучше пообещай, что не встанешь с постели пару дней. По крайней мере, надолго.
– А еда?
– Я тебя сама покормлю. Там ничего хорошего на стол не подадут.
– Тогда… – немного замялась я, не зная, как сформулировать свою просьбу, чтобы она не выглядела подозрительной, – вы не могли бы сделать так, чтобы ко мне не заходил никто другой, пока я не поправлюсь? Я бы не хотела, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии.
– Хорошо, мне не сложно. Я скажу, что ты уехала ненадолго по делам, а на дверь наложу заклинание. Ты ведь не против? – Ядвига повела себя предельно тактично, может и не понимая, зачем мне это, но поощряя прихоть без лишних вопросов.
Она вышла, оставив меня почти в одиночестве. Истома раскатилась по телу. Я даже не сопротивлялась накатившей волне слабости. Недолго ж я без неё прожила. Ворон, молча сидевший на шкафу, решился подать голос:
– Что же ты за безответственная личность. А если бы ты умерла? Что бы они без тебя делали? Ты бы им так репутацию подпортила!
– Меня бы это уже не касалось, – сквозь дрёму пробормотала я.
– Эгоистка.
Без лишних разговоров я протянула руку к тумбочке. Из всего, что у меня на ней валялось, выбрала уже давно залежавшееся без дела яблоко. И со всего размаху запустила им в Игоря. Ворон завыл почище милицейской сирены, подлетая к потолку:
– И кто это здесь умирающий?! Да ты меня чуть сама не угробила! Какой больной почти без сознания способен в меня так метко попасть? Смерть просвистела у меня над головой красным фруктом, подгнившим от твоей лени!
– Заткнись, а то она ещё чем-нибудь просвистит, – попросила я, закрывая глаза.
Игорь, как ни странно послушно замолчал, отпуская меня в темноту забытья.
До конца недели я приходила в себя, не высовываясь из комнаты и почти не вставая с постели. То ли из-за моего нежелания выздоравливать, то ли по другим причинам, я лечилась намного дольше, чем планировала Ядвига. Но она заботливо носила мне в комнату еду, скрываясь от остальных. Пару раз передала приветы от Мирослава и его пожелания скорее появиться на людях. Правда, сама она эти пожелания не поддерживала.
В пятницу, когда почти все приехали с каникул, чтобы за три дня привыкнуть к жизни в академии, я сидела в кабинете на окне и смотрела на засыпанный снегом лес и безоблачное зимнее небо. По какой-то воле судьбы, дверь я сегодня на ключ не закрыла. Вообще пора было выходить в свет – я чувствовала себя намного лучше.
Постучавшись, в кабинет, неуверенно зашёл Юрка, поражённо глянул на меня. Облик Миранды я теперь не снимала. И вряд ли сниму, потому как лишний раз показывать своё настоящее лицо чревато.
– Здравствуйте. Извините, я не знал, что вы здесь. А где Снежа?
На лице у меня не промелькнула ни одна эмоция – я ничего не почувствовала. Смотрела на парня, не зная, стоит ли говорить с ним. Или по-королевски плюнуть, уйдя в свою комнату.
– Вы же знаете, где она? Раз вы в её кабинете, то должны знать.
Я не ответила.
– Скажите, где хозяйка комнаты! – потребовал он, злясь. – Мы волнуемся, она пропала. У родителей её нет, профессора несут какой-то бред, Богдан молчит как рыба!
И я не горю желанием объясняться.