***
– Ты же целый? – удивлённо спрашиваю я у эвакуированного с боевого задания в Рейхарде Олега.
– Целый, – подтверждает он.
– Анжела! – возмущаюсь я, – он целый!
– Снежана, я же сказала: «Он был ранен».
– Когда? Когда я пару вела?
– Нет, раньше.
– В детстве? Голову разбил? Твою?
– Раньше, тьфу! Позже!
– На меня напали, – вмешивается в нашу очень содержательную и весьма познавательную беседу Олег. – Какой-то урод ногу разодрал, чуть не сломал. И так чуть-чуть поцарапал.
– Какую ногу?
– Левую!
Я бесцеремонно хватаюсь за левую гачу, чтобы закатать её и посмотреть на рану собственными глазами. Штанина взлетает вверх свободным полотнищем. Так, брюки порваны, раны нет.
– У меня визуальные галлюцинации или просто глюки?
– Если ты видишь торчащую кость, всю в крови, то галлюцинации, а если её ещё и едят крысы, то это глюки, – ехидно комментирует Анжела.
– Странно, но я ничего не вижу.
– То есть как ничего? А моя нога? – пугается оборотень.
– Ногу вижу. Только, как ни странно, целую.
– А если мы её сейчас сломаем, тебе будет не странно?
– Не странно. Я тогда хоть что-то пойму.
– А что тут не понимать? Олег повредил ногу. Ядвига её вылечила.
– Так, то ли вы сильно пьяные, то ли я сильно трезвая. А какого черта меня надо было с пары выдёргивать?
– А ты не хотела порадовать больного своим видом?
***
Непосредственная в своей бесцеремонности Анжела и более тактичный, но слишком внимательный Олег теперь вообще старались не отходить от меня ни на шаг. Мне бессовестно срывали пары и каждый свободный общий час усаживали за мутную и непонятную работу.
– Мы предупредили магистра Евгения Птицына? – в очередной раз спрашиваю я, перебирая документы.
– Нет, конечно!
– А почему? Он же не успеет собрать всех ребят!
– На это надо всего дня два-три!
– Но это же мало! Надо заранее!
– Не надо заранее. Он все равно забудет. Надо впритык!
– Анжела, объясни мне, наконец, пожалуйста…
– Так «наконец» или «пожалуйста»? Ты сразу определяйся, я тебе не толковый словарь!
– В каком смысле?
– Я все слова подряд объяснять не намерена! Могу объяснить только одно. Тебе что больше нужно? Что ты на меня смотришь как удав на кролика, которого он не может съесть?!
Спорить с ней было бесполезно, а на задания ходить даже ещё хуже. Лучше бы я сидела и неотрывно занималась со студентами, при этом подрабатывая сиделкой у Олега, на «выписку» которого я молилась. С ним было намного приятнее работать.
– Анжела, тебе когда-нибудь говорили, что ты самоубийца?
– Да, бывало даже не один раз в минуту!
– Какого черта ты сюда на каблуках пришла?
– Я же не думала, что здесь обрыв на обрыве!
– А без обрывов тебе бы за ним было удобнее на шпильке гоняться, чем в кроссовках?!
Её хотелось душить голыми руками, так что я невольно начала сочувствовать Олегу и графу Василию, пережившим такое стихийное бедствие. Ей были не страшны ни непробиваемые магией существа, ни вражеские шпионы, ни травмы всех частей тела, которые она не получила только из-за крайней везучести.
***
– Ты не знаешь, как от него отделаться в такой ситуации? Он, по-моему, ко мне не равнодушен, а я боюсь его обидеть, – шепчет слишком тактичная студентка Астрид, с которой мы успели сдружиться за время занятий.
– Знаю, – мой громкий голос в ответ. И реплика уже парню, который возжелал эту студентку увидеть. – Ты там всё прибрал?
– Всё и даже больше, – довольно отзывается он.
– «Даже больше» это как понимать?
– Как половой коврик на тумбочке. Я сначала подумал, что скатерть, а потом убирать было лень.
– Идиот! Кому ты вообще такой нужен? В следующий раз, чтобы зайти в эту комнату будешь брать у меня письменное разрешение!