– Разве Ария рассказала?
– Мы не виделись это дни – из-за разработок Мирослава и Валерии я как будто из жизни выпала.
– Тогда зачем ты пришла?
Юра смотрел на меня так спокойно и так беззаботно, что у меня невольно закружилась голова. Будто и не было всего этого: ни академии, ни Арии, ни тех обидных слов, которые он мне говорил, ни конфет, которые я ненавижу, ни ругани между нами. Я всматривалась в синие омуты и как будто возвращалась в то время, когда мы были просто друзьями, а я ещё мечтала, что когда-нибудь стану его девушкой.
– У тебя такие же глаза. Странно видеть другое лицо, почти что другого человека, и понимать, что это ты, только по глазам, – неожиданно заговорил парень, опережая меня.
Реальностью меня окатили как холодной водой из ушата. Невольно я кинула взгляд в зеркало, распрямила плечи и не дала сбить себя с толку:
– Расскажешь, что у вас Арией случилось?
Мне так хотелось вычеркнуть всё как страшный сон и снова повисеть у него на шее. Или накормить шарлоткой, чтобы смеяться на следующий день над его обжорством.
– Да ничего необычного. Так случается: люди встречаются, люди расстаются.
– Она тебя бросила?
– Нет, я инициатор, – твёрдо отозвался он, но что-то было не чисто. Инициаторы такими подавленными не выглядят. – Ты ведь как никто знаешь, что мне очень трудно с ней.
– Откуда бы? – удивилась я, пытаясь найти ответ в его глазах. Но вместо этого только утопала в синеве.
– Ты ведь знаешь меня. Мне очень тяжело с такими, как она. Ария сильная, привыкла, чтобы ей все подчинялись. Понимаешь, – тяжело вздохнул он и отвёл взгляд, – не могу я так больше.
По мне так он пи… привирал. Вот не верила в его слова, но выразилась тактичнее:
– Больше похоже на отговорку. Если действительно любишь, то уж найдёшь с человеком общий язык.
Он замолчал, оставляя нас в зыбкой тишине, которая с каждой секундой всё больше бередила мою душу. Юра смотрел в окно, повернувшись ко мне спиной, а потом коротко ответил:
– Значит, не люблю.
– Глупо как-то, – покачала я головой, но решимость, с которой я входила в эту комнату, таяла буквально на глазах.
Ну что я могу? Насильно их помирить? Узнать причину, а потом бегать от одного у другой и доказывать, что это мелочи? Были бы мелочи, сами бы разобрались, без посредников, а раз дошло до разрыва, значит, накипело. Вот только это недоверие, эти отговорки сильно обижали. Неужели Юрка думает, что я не пойму? Или считает, что встану на сторону Арии?
Может и встану, внезапно поняла я.
– Снеж, – окликнул парень, когда я коснулась рукой холодной деревянной ручки, – прости меня за то, что я тогда наговорил. И что тебя ещё и виноватой выставил. На тот момент я много не понимал. Ты ведь всегда была для меня лучшим другом, а я оценивал всё с потребительской точки зрения. Мы ведь…
Я почувствовала, что по коже пробежали мурашки, когда он сказал «мы». Смешно подумать, я так долго ждала этого слова, а сейчас могу только криво усмехнуться и сказать, перед тем как выйти из комнаты:
– Меня зовут Миранда.
И громко хлопнуть дверью.
Лучший друг как же! Вот когда он меня отговаривал Рейхард спасать и ругал после моих похорон, я верила, что мы друзья, что он заботится обо мне. А сейчас говорит как по бумажке. Зачем-то снова извиняться полез, хотя мне казалось, уже проехали? Чушь какая-то!
Я никак не могла понять свои чувства. Бестолково бродила по коридорам, пытаясь дойти до своей комнаты, но нескоро. В таком состоянии меня и поймал запыхавшийся Стёпа.
– Вот ты где, – сказал он, поправляя съехавшие очки, – а я тебя ищу!
– Только не говори, что ты принёс ещё одну замечательную новость, – с сарказмом попросила я, раздражаясь.
У меня тут, значит, душевная травма, непонятно почему проснувшееся чувство старой дружбы у Юры, а Стёпа здесь вообще ни при чем, зато в центре всех событий.
– Не скажу, – завил он, пытаясь отдышаться. – Там Олег с Богданом дерутся.
– Что?! – заорала я, распугивая проходивших мимо студентов. – Вы все здесь, что ли, с ума сошли?!
Между делом, я ущипнула себя – убедилась, что не сплю и не умерла. В итоге только больше разозлилась, понимая, что гражданская война постепенно захватывает одну в принципе небольшую академию. Хотелось реветь, кричать, стучать ногами или просто упасть и не встать, перестав участвовать в этом бреду, но я скомандовала: