Потребовав еще пива, Ангир еще больше погрузился в себя и свои воспоминания. Из которых его вдруг вывел хруст костей и протяжный крик гвардейца.
… На киммерийца что-то нашло, он стоял широко расставив ноги, почти без труда держа одной рукой своё двулезвийное оружие. М-да, с таким свяжется только большой умелец. Гвардейцы такими явно не были, потому и выбыли из схватки почти сразу. У входной двери в «Щит» образовалась небольшая давка, мирные обыватели стремились оказаться как можно дальше от трактира. Несколько посетителей дружно накинулись с оружием на спятившего северянина. Никакого желания лезть в драку у боссонца не было, на маленьком пятачке сразу несколько воинов плели клинками стальной узор, можно было угодить под удар кого-то, кроме самого варвара. Гиперборей чудом не снес туранцу полголовы. Хотя тяжелая секира и порхала словно живая в мощных руках спятившего северянина, против такого количества врагов, да еще и на таком маленьком пространстве у него шансов не было. То одному, то другому воину удавалось оставить острой сталью след на теле киммерийца.
Конечно, его с минуты на минуту завалят, но спятивший дикарь испортил все удовольствие от этого тихого места с вкусной стряпней. Не вставая со скамьи, Ангир вытащил четыре метательных ножа, с рукоятками, обмотанными тонкой кожей и, выждав момент, метнул в киммерийца клинки. Два из них угодили в плечо. И почти сразу же варвар получил несколько смертельных ран от мечей и страхолюдного моргенштерна, захрипел и опрокинулся навзничь от добивающего удара рыцаря.
Осталось забрать ножи и можно было покинуть сей оплот гостеприимства, пока не нагрянула стража славного города Бельверуса. Ангир добрал остатки темно-коричневого меда ломтем пышной лепешки, оставил несколько серебряных монет на столе, подхватил перевязь с мечами, и, надевая на ходу плащ, двинулся к мертвому телу северянина, возле которого уже собралась кучка людей…
…Высокая фигура человека в плаще, с глубоким капюшоном, торопливо шла по одному из богатых и зажиточных районов города. Лёд редких луж под сапогами потрескивал и разламывался тонкими пластинками, дыхание зимы было уже не за горами. Человек спешил, но не настолько, чтобы бежать сломя голову. Поглощённый раздумьями он, не замедляя шага, рассеянно рассматривал очередной вычурный герб, красующийся на воротах, за которыми угадывались темные очертания особняков.
Мысли его были всё ещё поглощены схваткой в трактире. Какого ему не сиделось на месте? Вот теперь, и расхлёбывай сам: такая-то замануха! Жил себе спокойно, никого не трогал — почти никого…а ведь, пожалуй, оно стоит того, чтобы двинуть в снега Киммерии — желающих не так много. Будет нелегко, но вполне выполнимо. Конечно, с рыцарем или чернокожим придётся повозиться. Но кто сказал, что не будет трудностей? В конце концов, они тоже люди, а людям свойственно умирать. А уж что-то, а искусству приносить смерть его учили на совесть.
Квартал весьма неплохо охранялся, и абы кого здесь встретить было сложно. Один раз подошел караул стражи: пять человек: десятник, два лучника и пара гвардейцев при мечах. Все как один в тяжелых доспехах, да еще и трезвые, как жрецы Митры перед праздником — видно все еще никак не отойдут от убийства дочери короля пять седмиц назад. Похоже, одинокий горожанин с парой мечей за спиной показался стражникам подозрительным. Рассмотрев подорожную, караул двинулся дальше.
Гвардеец шедший в арьергарде зашептал десятнику:
— Какого демона здесь понадобилось помощнику посла Бритунии? Никогда не слышал, чтобы они запросто гуляли по нашей столице поздно вечером, да еще и с парой мечей за спиной. Может задержать?
— А потом до конца жизни сидеть в какой-нибудь дыре, на границе с той же Бритунией или Пограничьем? Проверять подорожные у зайцев и медведей? Прошло то время, когда контрабандисты по оврагам шарились, нынче они смело по дорогам едут, но нас с тобой никогда на эти дороги не посадят — место слишком доходное. Да и, в конце концов, мы с Бритунией никогда на ножах не были, — десятник сплюнул.
Человек в плаще ухмыльнулся, услышав тихий шепот стражников — до цели оставалось совсем близко и если бы пергамент не сработал, пришлось бы пробиваться силой, а это уже ненужная суматоха и время… а его и так мало. Впрочем, бумаги были самые настоящие, золотые монеты просто творят чудеса в любой стране.
Наконец человек достиг своей цели — остановился перед черной громадой здания с невнятным гербом на стене и постучал медным, с зеленым налетом, кольцом.
Спустя несколько ударов сердца дверь чуть скрипнув, распахнулась. Чадящие факелы на входе осветили двух привратников, мужиков лет под сорок-сорок пять. Оба в легких доспехах, на поясе у каждого обычный немедийский прямой меч. На столе: игральные кости, две кружки и высокий кувшин, надо полагать с вином.
— Капюшон сними, прозвучало равнодушно от типа слева, со шрамом на шее.
Человек откинул капюшон левой рукой и оказался сероглазым мужчиной, лет тридцати, с затянутыми на затылке в хвост черными, как вороново крыло, волосами. Острый нос и тонкие губы делали лицо узким.
— Ангир-боссонец — хмыкнул привратник. — Проходи.
На ходу развязывая завязки тяжелого кожаного плаща боссонец направился на третий этаж…
Никому и в голову не придет, что среди роскошных особняков Дворянского квартала Бельверуса устроила себе логово Черная Гильдия, гильдия наемных убийц, промышляющая на этом поприще от Зингары до Турана уже на протяжении нескольких сотен лет. Почти в каждой столице Хайборийского материка можно было найти Черную Гильдию, где-то, например в Аквилонии, она располагалась в катакомбах под Тарантией, В Зингаре — в храме одного из морских божеств, ну а в Офире в нее можно было попасть через потайной ход в одном из трактиров Ианты.
За громкими убийствами последних лет почти всегда стояла тень Черной Гильдии. Это она растила и учила, кормила и одевала людей, вставших на путь смертоубийства. Ангир попал в Черную Гильдию почти двадцать зим назад. Братству убийц требовались подростки, не имеющие ни семьи, ни еды, ни денег, и у которых в наличии было бы только одно качество — желание убивать без раздумий. Вот этого у боссонца всегда было в избытке. Семь лет обучения сделали из постоянно голодного оборванца беспощадный механизм смерти, выполняющий работу любой ценой. Спустя еще десять лет он заслужил право называться среди посвященных Мастером, сто сорок семь выполненных контрактов было за спиною Ангира, крестьяне и торговцы, дворяне и маги, дети и старики…
… Он прибыл в Немедию с единственной целью — убить дочь короля Немедии. Так было и пять седмиц назад, когда кортеж принцессы был уничтожен полностью, принцессу самолично зарезал Ангир. Казнь какого-то несчастного, наскоро обвиненного в убийстве, прошла две седмицы назад и, можно было со спокойной душой возвратиться в Бритунию. Но пока ничего срочного для боссонца в стране, ставшей ему родиной, не было. Крупных дел видимо не намечалось, а с обычной рутиной справляться, вроде убийств купцов-лавочников и так желающих хватает. Поэтому он и принял решение, остаться здесь до первых холодов, а потом вернуться в Пайрогию. Шатаясь по борделям и трактирам, гладиаторским аренам и другим злачным местам боссонец просто отдыхал. Сегодня планов было немного: заглянуть в Храм Эребуса, бросить несколько монет в чашу у алтаря, потом визит в бордель, ну и под вечер, как обычно — посещение местной достопримечательности, «Червленого щита», а тут такое…