В этом оружейник был прав. Стигию всегда недолюбливали, эдакое пугало для всего остального мира. Нищих и рабов там не меньше, чем в любой другой стране, как впрочем, жрецов и богачей. Ну, ползают иногда змеи по улицам, но чтобы попасть им в пасть надо быть или пьяным в стельку, или безногим инвалидом. Местное население уже научилось нехитрым правилам, соблюдая которые и живут бок о бок, со змеями который век. А то, что иногда иноземцев не досчитываются, так это проблема иноземцев, нечего бродить по стране, не зная ее обычаев. В конце концов, кхитайцев никто не упрекает за жертвоприношения громадным ящерицам.
Боссонец был только один раз в Стигии. Жрецы Сэта обещали громадные деньги за качественное выполнение обычной для Гильдии работы. Невероятная жара и почти целая луна в окружение луксурских жрецов сводило на нет любые человеческие радости. Змеепоклонники как оказалось, вина почти не пьют, едят очень мало, в кости играть не хотят. Если бы не знакомство с палачом, так вообще бы нечего было вспомнить. Да и опыт по части пыток стал несравненно больше, стигийцы в этом деле большие мастера. И как ни странно, змеепоклонники даже не пытались надуть с золотом — выплатили всё до последней монеты. В отличие от тех же жрецов Митры, которые два года назад, после выполнения работы решили вместо денег прочитать нравоучение «О вреде греха». Конечно, боссонец не понаслышке знал о жадности Слуг Митры, но до такого…Впрочем тогда хватило всего лишь ножа возле горла Верховного жреца Митры в городе Танасуле и двух подрезанных запястий его подручных. С тех пор, кстати сказать, со всех жрецов, обращающихся в Гильдию, берут деньги за работу сразу, во избежание так сказать недоразумений.
— Давай стигийский. Кстати, где бы попробовать тут арбалет в действии?
— Да вон там чучело видишь, до него полные сорок ярдов.
Ангир не поленился и выпустил несколько десятков стрел в «гунтера» приноравливаясь к арбалету. Конечно, Диусу хотелось побыстрее спровадить позднего визитера, но уж кто-кто, а он знал, как важно изучить особенности арбалета. Это только несведущему человеку кажется, что они все одинаковые, а на самом деле у каждого свой «характер» и «поведение»… Потому и помалкивал оружейник, прихлебывая из кубка белое офирское вино. Через полчаса с пристрелкой было покончено.
— Мечи, кинжалы смотреть будешь?
— У меня свои.
— Дай гляну…свои. А то мне Валдо, помощник, все уши прожужжал про твои мечи, с тех пор как я из Офира приехал.
Боссонец вытянул из ножен клинок и передал немедийцу. Оружейник задумчиво осмотрел меч: узкое, чуть более дюйма в ширину заточенное с обеих сторон двухфутовое лезвие плавно сбегало к острию. Клинок от эфеса отделяла небольшая квадратная гарда. Десятидюймовая рукоять была обернута кожей антрацитового цвета, причем совершенно не скользила в руке.
— Скат?
— Верно, встречал раньше?
— Нет, только рассказы слышал, поговаривают, что кожа ската сноса не знает. Вот только проверить никак не получается, нет у меня такого материала, слишком редкий он у нас…
— Точно поговаривают, уже который год мечи у меня, а им хоть бы что — ни вода, ни огонь не берут.
Диус задумчиво покрутил в руках вороненый клинок, проверяя баланс, потер подушечкой большого пальца сталь возле рукояти. Качнув одобрительно головой, оружейник вернул меч.
— Никогда мне таких мечей не сделать, времени столько не дадут. Эти узкоглазые сталь в земле десятилетиями держат, чтобы примеси все отошли с ржой, а мы? Вчера болванки привезли, а через неделю будь добр десяток мечей сдай, а про ковку я и не говорю…. Эх, расстройство одно. Дай-ка, что ли и на ножны гляну, больно интересный ты фрукт оказался. Может, что и там полезное увижу.
Ангир протянул полностью перевязь с ножнами
— Ну, это мне знакомо, — проворчал Диус, я тоже иногда по особому заказу ножны изнутри коротко стриженой овчиной обертываю, тогда клинок и вынимается бесшумно и лишняя влага не попадает внутрь. Только у тебя не овчина…
— Так и есть, это шкура морской выдры.
— Держи перевязь, не врал Валдо насчет тебя, на самом деле мечи интересные, а это оселок от меня, такие клинки всегда острые должны быть.
Боссонец припрятал в один из кармашков плаща чуть шероховатый брусочек.
— Доспехи где?
Немедиец вытащил из огромных сундуков несколько кольчуг. Короткая воронёная кольчуга длиной до середины бедер сразу привлекла внимание. Она выделялась сразу среди блестящих доспехов аквилонских и немедийских кузнецов, как ворон среди соколов.
— Откуда она?
— С севера, гиперборейская.
Тут надо отметить, что на Севере практически никогда не прекращались набеги и мелкие стычки. То одни, то другие северяне отправлялись пограбить соседей, как это было издавна у них принято. И только в Гиперборее, в Похьёле, у воинов ведьмы Лоухи, были такие кольчуги, способные выдержать рубящий удар длинного киммерийского меча. Ходили слухи, что гипербореи добывали какую-то особенную железную руду где-то в горах на самом севере страны. Кто-то говорил о чудовищных обрядах закалки в человеческой крови. Но, несмотря на все домыслы, гиперборейские кольчуги были на редкость прочные и гибкие, что именно тому было причиной, знали считанные единицы даже в самой Гиперборее. Замечательный случай проверить слухи о качестве доспехов этой полулегендарной северной страны.
Сверху кольчуги боссонец подобрал добротные кхитайские кольчатые доспехи из перекрывающих друг друга пластин: наплечники, наручи почти до локтей и панцирь, на толстой, почти в два пальца подкладке из кожи и войлока. На наручах обнаружились ножны для пары метательных ножей. Поножи и пояс были Ангиру не нужны. Высокие тяжелые сапоги сойдут и эти, из толстой свиной кожи с приклепанными пластинами. За год с лишним он к сапогам привык, да и менять перед долгим путешествием обувь не годиться, вмиг водянки натрешь. Да и пояс совсем еще неплох, с замысловато переплетенным орнаментом из металлических пластин. Ну и обычные для его ремесла потайные карманы в поясе, пара отмычек, удавка, ну и всякого по мелочи, в зависимости от обстоятельств.
Подхватив отобранное оружие и одежду, Ангир кивком поблагодарил Диуса и отправился к себе в комнату.
Боссонец прошел через залу, между каменными колонами. Справа от входа отдыхающие от тяжких трудов убивцы сидели на резных табуретах вокруг круглого стола. Из глиняных тарелок что-то ароматно пахло, в высоких кружках пенилось пиво. Боссонца позвали к столу, но он лишь махнул рукой, вежливо отклоняя приглашение.
Слева находилась площадка для тренировок, десять на десять ярдов, посыпанная песком. Вдоль стен располагались стеллажи с тренировочным оружием. Найдя на кухне повара-туранца, Ангир терпеливо ждал, пока Карим соберет запас жратвы на дорогу. Повар надолго исчез в подвале и ассассин размышлял над словами Готара.
«Да, отчасти он прав. Ну что такое Хауран? Скука и одурманивающая жара. Коф в этом отношении едва ли лучше. А если принять во внимание заботы Главы — так вообще станет совсем печально». Куда проще делать то, что он хорошо умеет. Ему тридцать два года, еще как минимум двадцать лет, если Эребус не оставит его, можно спокойно работать. Было еще две ступени посвящения Учитель и Глава Гильдии. Но и тот и тот пост предполагали заботу о людях, внимание к ним. Поэтому пока ни тем, ни другим желания быть у боссонца не было. Впрочем, не у него одного. В Бельверусе таких как он Мастеров было еще трое, и насколько он знал все они отказались от поста главы Гильдии и в Хорайе, и в Кофе. Боссонец любил новые впечатления и путешествия, но только в том свете, чтобы, всласть удовлетворив эти желания вернуться домой, где все привычно, уютно и знакомо. Осесть же в одном городе, причем в стране, которую он никогда особо не любил… возиться с воспитанием учеников… следить за всем и каждым… — это ему и в страшном сне не приснилось.
Появившийся из погреба туранец протянул мешок с припасами и, Ангир выкинув эти мысли из головы, и потопал к лестнице.