— Ночи ждут, — прошептал Тесвел.
— Ясный красный, не появления же святого Эпимитреуса. Что делать предлагаешь?
— Я не знал что их так много, но если ты и я возьмем на себя троих-четверых, наши юнцы если хотя бы по одному смогут зарубить — то победа наша.
— А что везут твои «друзья»?
— Понятия не имею, как караван отобьем, так сразу посмотрим.
— Вон видишь тех троих мужиков? Наверняка местные, шататься ночью по лесу дураков хватает, а вот вести еще при этом не один десяток лошадей…здесь каждый камешек знать надо, каждую веточку и кочку. Валить их в первую очередь надо, без них остальные будут, как отара овец без барана. Сами никогда дороги не найдут. У тебя арбалетчиков сколько?
— Пятеро.
— Пусть здесь станут и стреляют сначала по проводникам, а потом по остальным. Только по лошадям пусть не целятся. Завалят скотину, кто тащить на себе тюки будет? Ты с половиной своих людей подберись как можно ближе к лагерю, с правого края.
— А ты?
— А я другой с половиной скачу в ближайший город милях в пятидесяти от этой лощины, снимем с твоими ребятами там пару шлюх, и будем пропивать в каком-нибудь вшивом кабаке деньги, которые ты мне дал, пока не кончатся. Я уже посчитал, на три бочки дешевого пойла должно хватить.
— Ах ты мразь!
— Ты идиот, Тесвел? Или у тебя вместо мозга дерьмо гуля? Дашь половину людей, я с ними зайду с другого края оврага! Сказал же, что помогу!
Десятник помянул Сэта, но решил больше не спорить.
— Через десять минут начинаем, Тесвел. Сигналом будут стрелы.
И Нинус отполз назад. Осторожно переступая через поваленные деревья, где ползком, а где и на полусогнутых ногах, стражи Нимеда пробирались вперед, стягивая кольцо вокруг лагеря.
Палач услышал свист рассекающих воздух арбалетных стрел и два проводника рухнули на снег. Среди контрабандистов началась паника, этим и надо было воспользоваться. Пока люди Тесвела занимали места на правом краю оврага палач тщательно высмотрел путь нападения и сейчас бежал почти не смотря под ноги. Следом за ним с веселым гиканьем неслись воины Нимеда. Арбалетчики сделали еще залп, и тут Нинус добежал до первого врага.
Дородный толстый мужик широко замахнулся здоровым тесаком. Палач отбил удар щитом и ударом топора разрубил ему грудь. Следующим был облаченный в кольчугу бритуниец со светлой бородкой, он был вооружен обычным полуторным мечом. Нинус сделал обманчивый взмах и бритуниец повелся на это. Лезвие топора ударило в бок бритунийца, ломая ребра. И тут же отточенный край щита разрубил подкошенному врагу горло. Рывком вырвав из раны щит Нинус отбил меч другого бритунца и почти не глядя отмахнулся топором, острый обух вонзился в череп. Воспользовавшись временной передышкой, палач огляделся. Рядом с ним бились воины-немедийцы, два человека в форме армии Нимеда уже лежали на снегу мертвыми. Нинус прищурился и, подойдя сзади прямым ударом, расколол голову отчаянно сражавшемуся заморийцу с изогнутым мечом. Палач вытер пот со лба рукой, осматривая место схватки. Лошади, почувствовавшие запах крови, метались по дну оврага. На контрабандистов дружно насели по двое-трое воинов. Среди деревьев мелькнул бараний полушубок оставшегося в живых проводника.
Нинус не раздумывая бросился за ним.
— Стой ублюдок! — заорал немедиец, но тот припустил еще быстрее, надеясь укрыться в чаще.
Они пробежали почти милю, и беглец вырвался на проплешину.
Нинус остановился перевернул топор лезвием назад и, сделав могучий замах, метнул топор параллельно земле. Тяжелая рукоятка ударила по ногам проводника и он, споткнувшись пролетел вперед кубарем несколько ярдов.
— Можешь идти? — спросил подошедший палач.
Трясущийся проводник закивал.
— Тогда идем, и смотри без шуток.
В овраге было все уже закончено. С разрубленных тел поднимался в воздух пар, кровь уже застывала на морозе. А оставшиеся с живых люди Тесвела потрошили тюки и сумки.
— Проследите за ним.
Нинус толкнул к сидящим у костра арбалетчикам пленного.
Десятник задумчиво оглядывал побоище.
— Что везли? — спросил подошедший палач.
— Всего понемногу: шелк, парча, редкие шкуры северных зверей, немного драгоценностей. На мозолистой ладони десятника лежали зеленоватые изумруды.
— Почти всех порешили. Трое — раненных. Вот только мне говорили, что караван будет побольше. Не иначе еще где-то часть прячется. Только допрашивать местного надо, остальные сами с трудом понимают, где они…
Тесвел с выражением посмотрел на палача.
— Не расплатишься со мной, — ухмыльнулся Нинус. — И помоги тебе, и выследи, потом еще и попытай!
— Ты ж привычный!
— Почему это?
— Кто из нас палачом у Нимеда работает? Я или ты? Ты, Нинус. Поэтому тебе мигом расскажет что, как и где. А у нас в отряде кто пытать будет? Возможно, кто-то и возьмется, но мне нужно, чтобы человек успел сказать все что следует, а только потом отправился на Серые Равнины. Но уж никак не наоборот, да и нет у меня под рукой некроманта, чтобы с мертвыми беседы разводил!
— Нергал тебе в печень, Тесвел. Хорошо…
Проводник пытался держаться уверенно, но получалось плохо. Нинус присел рядом с ним.
— Все очень просто. Рассказываешь где твои дружки-приятели и я тебя пытать не буду.
Лоб у проводника покрылся потом, но он молчал.
— Хорошо, придавите его ребята покрепче.
Палач дотянулся до вертела с нанизанными на него кусками баранины, который чудом не упал прямо в костер во время схватки, зубами постягивал мясо, аппетитно зачавкал и положил вертел на угли.
— Так вот слушай, сейчас я как следует раскалю вот эту штуку, но засовывать тебе в задницу не буду, хотя наверно стоило бы… и поднесу к твоему сначала правому глазу, а потом левому. Ты видел, как глаз кипит и лопается? Нет? Ну, так увидишь во всех подробностях.
Палач выхватил из костра вертелок и поднес к морде проводника, у того от жара начались тлеть ресницы и он дико заорал:
— Все скажу!
Палач с видимым сожалением убрал раскаленный металл.
— Теперь он твой, — кивнул от Тесвелу.
— Что рассказал?
— Они в четырех лигах отсюда, но для нашего отряда их слишком много, придется возвращаться за подкреплением. Троих человек я уже отправил в форт, завтра утром должны подойти. А потом проводник нас на своих дружков и выведет, он стоянки наперечет знает. А пока остановимся здесь, место удобное, от чужих глаз закрыто, палатки уже натянуты.
— Ты хоть арбалетчиков на вершине оврага рассади, а то нагрянут гости незваные.
— Уже отправил. Перебедуешь с нами до утра? Жратва и выпивка в наличии…
— Давай, чего уж там.
Совсем скоро костер заполыхал с новой силой и воины Нимеда праздновали пусть небольшую, но победу. Тесвел как опытный вояка знал, что надо иногда давать своим воинам расслабиться. И не мешал тому потоку вина и эля что вливали в себя сегодняшние победители. Пусть на счету каждого из них не более одного убитого преступника, но ведь с чего-то начинать надо?
Барус, тот самый арбалетчик, что недавно интересовался Нинусом набрался смелости и вопросил у палача:
— А это правда, что головы трудно рубить?
Тот от души засмеялся:
— Хочешь попробовать?
На Баруса уставились глаза его сослуживцев и он решительно махнул рукой:
— Почему бы и нет? Хочу!
Тесвел решил вмешаться и шепотом спросил Нинуса:
— Они пьяные, но ты то трезвый! Какого демона тебе не сиделось на месте? Это в жилах юнцов еще кровь бурлит!
— Вот именно, они пьяные. А трое связанных контрабандистов нет. Могу поспорить у любого из них может быть заточенная монета, и они того и ждут, пока твои люди напьются. А потом сбегут, или перережут твоих людей как овец. Оставишь связанными и под охраной, они все равно связанные до утра не доживут.
Тесвел поскрипел зубами, но выводы палача признал.
— Ладно, развлекайтесь.
Нинус обернулся к воинам, ждавшим решения десятника:
— Тащите там кого-нибудь, сейчас будем из того парня походного палача делать!