К этому времени стих ветер и прекратился снегопад. Небо, затянутое серой пеленой стало очень светлым. Все говорило о том, что скоро на суровые киммерийские земли прольет свои ласковые лучи солнце. Идти, вернее, бежать, стало гораздо легче, и Конан подумал даже, что догонит Мэйрхауна еще до того, как тот достигнет дома Тураха. Но, тем не менее, не успел, ибо даже его выносливости не хватило, чтобы беспрерывно бежать изо всех сил — в конце концов, он перешел на быструю трусцу.
Солнце уже вовсю заливало землю, заставляя снег переливаться хрустальным блеском, когда Конан дошел наконец до края обрыва, у подножья которого и находилось жилище охотника Тураха. Молодому киммерийцу еще предстоял спуск по обходному пути, который должен был занять примерно половину часа. А пока можно глянуть, как мелкие фигурки его друзей копошатся внизу. С улыбкой он подошел к краю. Глянул вниз….
И с ужасом увидел, как его лучшему другу, Алге, ломает руку какой-то высокий человек с топором в руке. А потом сверкнула сталь и там, далеко внизу, упал киммерийский мальчишка, и кровь начала пропитывать снег вокруг его головы.
Глухо зарычав, Конан пристально уставился на убийцу, стараясь разглядеть черты лица мерзавца и его одежду. Чтобы запомнить и никогда не забыть. Но, к сожалению, большое расстояние и слепящий снег помешали рассмотреть убийцу подробно. Обычная, ничем особым не выделяющаяся одежда: теплые штаны и высокие сапоги; под наброшенной на широкие плечи шкурой был виден толстый шерстяной плащ с капюшоном. Он-то и скрывал лицо. Конан заскрипел зубами. Ублюдок одним движением бросил топор в петлю на поясе, плащ распахнулся, и под ним блеснула кольчуга. «Точно не киммериец, да и на асира или ванира тоже не похож. По всей вероятности представитель южных королевств, чьи жители сами себя называли „цивилизованными“», — решил Конан.
Постояв несколько мгновений, чужак отправился в дом и Конан стремглав бросился по обходной дороге, напрягая все силы, чтобы быстрее ее пробежать. Ему потребовалось на это около двадцати минут. Когда до жилища Тураха осталось шагов тридцать, Конан вытащил из ножен длинный кинжал и начал крадучись приближаться к входу. Он, разумеется, не был трусом и конечно был ужасно разгневан, однако он не был и дураком, прекрасно понимая, что в открытой схватке ему чужака не победить. Конан хотел отомстить, а не погибнуть в бессмысленной и бесполезной атаке.
Но, когда он добрался до раскрытой настежь двери, из которой валил слабый дымок, несущий вонь горелого мяса, его ждала лишь тишина. Внутри было явно темнее, чем на залитой солнцем улице, поэтому Конан прижался к стене и, закрыв рукой глаза, постоял так около минуты, а затем быстро зашел в дом. Несмотря на его предосторожности, быстрый осмотр помещений показал, что никого живого тут не было — в этом простом киммерийском жилище прятаться было просто негде. Зато мертвых тел на залитом кровью полу было предостаточно. Собрав всю свою волю в кулак Конан сдержал эмоции. Задержавшись только для того, чтобы, поглядывая все время на дверной проем, вытащить обожженное тело Нианн из очага и накрыть ее шкурой, киммериец вышел на улицу. Он должен был найти убийцу и отомстить.
Следы чужака нашлись быстро. За небольшой площадкой затоптанного снега, что располагалась перед входом в дом, очень скоро начинались сугробы, которые проявляли путь любого ступившего на них. Убийца, похоже, даже и не скрывался — дорожка глубоких следов полосой тянулась на север и терялась за холмом, после которого начинался редкий лес. Конан решил было броситься следом, но вовремя остановился. Ощущение бешеного гнева сменила холодная ненависть, а порывистость, которою мальчик и так успешно контролировал, заместили здравые мысли. Следовать сейчас за чужаком было безрассудно. Молодой Канах не знал, с какой тот движется скоростью, когда его догонит, хватит ли ему сил, не замерзнет ли он. Ведь у него не было ни припасов, ни снаряжения. Не потеряет ли он след — солнечное небо стало вновь затягиваться, а значит, снова может начаться сильный снегопад. Да и если догонит, сумеет ли подобраться незаметно к убийце, справиться с ним. Сумеет ли отомстить, а не бесцельно погибнуть. Напрашивался однозначный вывод: необходимо было вернуться в деревню и рассказать о случившемся людям. Есть охотники и воины гораздо опытнее него, мальчишки.
Поэтому, не раздумывая больше ни секунды, Конан в очередной раз бросился бегом. В обратный путь.
Конан с большим интересом и, даже, наверное, с некоторой гордостью оглядывался вокруг. Еще бы, ведь он впервые в жизни находился на Совете Воинов. Правда его наградили таким правом только на один день, да и то, только потому, что он был очевидцем случившегося возле дома Тураха. Но событие это было еще более знаменательным для всего клана, поскольку на Совет пригласили чужестранца из неведомых земель, да вдобавок и охотника-Тунога. Около сотни мужчин разного возраста собрались в самом большом доме в деревне. Это было общественное здание, здесь киммерийцы проводили совместные застолья, праздновали победы, скорбели по погибшим, ну и, разумеется, собирали советы. Остальной клан продолжал на улице отмечать праздник Зимы. Ведь традиции — это главное.
Возглавляли сегодняшний совет пять наиболее уважаемых и опытных воинов общины, которых киммерийцы выбрали в самом его начале. Решение собрать Совет Воинов было принято из-за того, что кто-то вырезал целую семью клана и заодно туира. К сожалению деяния эти, конечно, ужасные и жестоко караемые по законам клана, были вовсе не исключительными в Киммерии. К тому же чужеземец, приведший в деревню раненного охотника, тоже хотел что-то поведать Совету.
Сначала выслушали Конана. Он повторно и еще более подобно описал то, что видел у дома Тураха. Вернувшаяся уже во время совета группа охотников, которая отправилась на место трагедии сразу после того, как мальчик сообщил новости, подтвердила его рассказ — семью Тураха вырезал всего один человек, судя по размеру сапог и длине шага, высокого роста и фунтов под двести веса.
Потом начал свою речь чужестранец, которому помогал Дьюрнах-Туног. Он рассказал о видении, которое увидел в одном из стигийских храмов. О том, что там ему явилось божество, рассказавшее о пророчестве. О злом человеке, который обладает необыкновенной силой. О том, что целью того человека является священная киммерийская гора Бен Морг, где тот собирается устроить темное тайное капище и осквернить её, заливая кровью невинных людей. О том, что божество поведало ему, что только он может доставить смерть этому злодею, защищаемому злыми силами. О том, что он странствует уже давно и вот, теперь, похоже, близится конец его путешествию. Но ему нужен проводник, который может проводить его до горы.
— … Я слышал, что рассказывал мальчик и уверен, что этот человек и есть тот колдун, которого я ищу, — закончил он свой рассказ.
Сам Конан отнесся к словам чужестранца с большим сомнением. Он-то видел этого чудо-злодея. Конечно, тот был большущим и с легкостью махал огромным топором, однако юный киммериец не заметил в нем ничего сверхъестественного — среди людей его клана попадались покрупнее и помощнее. Впрочем, с другой стороны, слова эти он просто так оспорить не мог. В конце-то концов, убийца, шутя, справился с целой киммерийской семьей, а не с какими-то там доходягами из Пограничья. Причем, судя по положению тел в домике Тураха, сделал он это очень быстро — схватка началась стихийно и не прерывалась ни на мгновение. Может быть, старый Мэйрхаун обнаружил что-то? Раскрыл какую-то тайну? Ведь с ним чужак расправился с особой жестокостью.
Впрочем, у воинов, собравшихся на совет, возникли такие же сомнения. Разгорелся спор. Но в стиле свойственном киммерийцам. Не было криков, драк, брызг слюной, которых наверняка было бы предостаточно, если бы спорили асиры или ваниры. Мужчины вели обсуждение довольно спокойно, хоть и громко, по возможности стараясь не перебивать друг друга.