— Ты куда теперь? — спросил чернокожего Ангир.
— В Аквилонию. А ты?
— В Пограничье, а потом не знаю. Возможно в Бритунию. Тогда…, до встречи.
Три воина пожали друг другу руки, еще раз окинули взглядом Бен Морг, и зашагали каждый в свою сторону.
Конан прямым путем двигался в сторону родной деревни. Теперь ему было не от кого скрываться, да и после недавней встречи с Нахта идти по родным землям клана было, не в пример, безопаснее. Последствий своей выходки с побегом он не боялся. В конце концов, он теперь воин и даже герой. Мальчик это осознавал без ложной скромности, не чувствуя однако никакого самодовольства и чванства. Киммерийцам это чуждо. Он просто принимал все как факт. Ну, накажет его Ниал своей тяжелой рукой, но думается и удары эти не будут такими уж жесткими. Положительные последствия его поступка явно перевешивали последствия отрицательные.
Молодой воин нес своему клану очень важную вещь. Знания. Сначала их узнают его сородичи, а очень скоро и весь киммерийский народ. Конан очень внимательно выслушал рассказ двух чужестранцев. Самое главное, что он из него почерпнул, это то, что членами культа, который хочет вызвать Древних Богов, а значит и повредить Крому, являются именно киммерийцы. Это значит, что где-то здесь, на родной Конану земле, есть гнилое пятно, сосредоточие мерзости и зла — логово этих недостойных людей. Но ничто не может скрыться от взгляда киммерийца! Скоро по всем кланам пройдет кровавое копье, и весь его народ приступит к поискам нечисти! Культ Древних Богов обречен!
Однако Конан историю эту все-таки планировал рассказать довольно осторожно. Он не желал, чтобы чужеземцы, которые помогли ему спасти его народ, от этого народа и пострадали. Мало ли где в жизни доведется столкнуться. Нет, врать мальчик не будет. Несмотря на слова Шанго, это было все так же чуждо ему. Но ведь всю правду можно и не рассказывать. Пускай киммерийцы считают, что чернокожий получит таки награду своей стигийской богини.
Впрочем, рассказы чужестранцев зародили у него еще одно желание, которым он ни в коем случае не собирался делиться. Впервые ему захотелось поглядеть на тот большой мир, из которого они пришли. Узнать, почувствовать, увидеть. Возможно не сейчас, возможно позднее, но он должен посмотреть, что там за горами…
Ангир подкинул на плече мешок, устраивая лямку поудобнее. За спиной у него оставался Бен Морг, призрак несбывшихся мечтаний, а впереди лежала дорога домой, в Пайрогию. Боссонец привычным быстрым шагом отмеривал милю за милей, размышляя о событиях сегодняшнего утра.
«Не дай Сэт еще раз такое увидеть подобное зрелище. После такого и спятить недолго», — богатое воображение ассасина в который раз услужливо нарисовало перед ним мерзкое гигантское Око, и Ангир сплюнул, словно у него во рту было что-то мерзкое.
Однако, похоже на то, что эта история еще не закончена. Почти наверняка этот спятивший киммериец был не одинок в своих стремлениях. Кому выпадет в следующий раз остановить приверженцев Древних Богов?
«Надеюсь, это будут не я», — подумал Ангир. «Знал бы наперед чем закончится это путешествие почти на край материка…. Ай, плевать! К Нергалу все! Теперь дорога только домой, наверняка там уже меня заждались. В конце концов, я могу стать одним из лучших асассинов и благодаря своим собственным силам, без вмешательства богов».
Боссонец оглянулся в последний раз на священную гору киммерийцев, и продолжил свой долгий путь на восток.
Шанго устроился за одиноким столом в немноголюдной таверне. Она была единственным заведением подобного рода на всю Медуллу, это он узнал еще в прошлый раз. Поэтому недостаток посетителей, скорее всего, объяснялся тем, что время было слишком ранним — солнце, что на удивление вот уже который день согревало зимнюю землю, только пересекло точку зенита. По крайней мере, незаметно было, чтобы хозяин таверны бедствовал.
Как это ни парадоксально, пеший путь от Бен Морга до города оказался гораздо более быстрым, чем было конное путешествие отсюда в клан Конана. Стало быть, лошадям в тех местах явно делать нечего. На обратном пути чернокожий не встретил ни одного киммерийца, чему был, в принципе, даже рад. И вот, спустя несколько дней после того, как ему довелось заглянуть в глаза чудовищного божества, он спокойно себе сидел здесь, в медульской таверне, неспешно пил вино и думал о разном.
Корил ли он себя за то, что поддался пустым обещаниям и отправился в далекую даль? Ведь уже месяц назад, в тот ключевой день, когда он искал информацию в библиотеке Донатоса, у него зародились определенные сомнения. Нет, не корил. «В конце концов, — с еле заметной улыбкой подумал Шанго, — он помог спасти мир». Да и не только мир. Он вспомнил длинный путь и все испытания, которые преодолел на нем. Тех людей, которые без его помощи были бы обречены. Он ни о чем не жалел и, в итоге, даже был благодарен этому Торду, который его обманул. Их всех обманул.
Эти его, все же довольно мрачные мысли, сбили два гандерских гвардейца, что ввалились в таверну и, усевшись недалеко от него, стали громко и весело разговаривать. И действительно, и ему-то чего хандрить? Все ведь закончилось.
Шанго, подлив себе вина, стал думать над тем, куда ему отправиться дальше. Скорее всего, стоит начать с Тарантии. Зафира, девочка, наверняка уже оклемалась и наверняка не прочь с лихвой отблагодарить спасителя. Да и Люпина, без сомнения, пожелает ей помочь. Потом, не мешало бы навестить этого рыцаря, Авлия Веракса. Вот уж кому, а ему точно будет интересно узнать, чем все закончилось, да и вообще всю правду услышать. Ведь уже ни одной тайны не осталось. Хотя…. нет.
Чернокожий помрачнел. Остались эти грязные политические интриги, связанные с гибелью бедной дочки Нимеда. Зачем Зингаре нужна ее смерть? Зачем ей обострять и так непростые отношения Аквилонии и Немедии? Ведь как ни крути, уже множество лет Зингаре удается сохранять нейтралитет с троном Тарантии и тот служит ей естественным щитом от всех по-настоящему опасных противников. Что же, в этом мире нет ничего простого….
Шанго допил вино, бросил на стол несколько медных монет и уже собрался уходить, как услышал нечто заставившее его сесть обратно на место. Это говорили его соседи, те два громких и веселых гандера.
— А ты слышал, — сказал один из них, долговязый тип с густой шевелюрой всклокоченных волос, — что Зингаре удалось-таки уговорить нашего Хагена заключить с нами военный союз? Их король сказал, — мужчина набрал за щеки воздуха и постарался произнести следующую фразу как можно более пафосно, — что «никогда не оставит своего царственного собрата один на один с этим немедийским хищником».
— Ага, герои! Аж тошнит. Что они, как припрет, свои галеры сюда по суше потянут? Жди их. Да и какие из них бойцы? Что они, что Аргос тот же. Паллосову равнину и ту поделить не могут.
Шанго хорошо был наслышан об этом месте и даже был там пару раз. Равнина эта, будучи довольно плодородной землей, давно являлась спорной территорией между Аргосом и Зингарой. Та и другая сторона с завидной регулярностью объявляла ее своей, но вот уже который год, ни одна из них, никаких решительных действий по этому поводу не предпринимала. Это привело к тому, что на деле над этой землей не было ничьей власти. А значит и порядка. На сегодняшний момент равнина являлась эдаким Пограничным королевством в миниатюре. Куча мелких князьков, которым служило всякое отребье, превратили зеленую плодородную землю в довольно мрачное место.
— Ага, Паллосова равнина! — засмеялся первый гандер. — Ты ни за что не поверишь!
— Чего с ней!?
— Аргос, узнав про наш с Зингарой союз, быстренько признал за ней право на эту землю. Они там уже все подписывают!
— Пятая коленка Митры! Ну а я что говорил? Какие из них…
Но Шанго их уже не слушал. На него напал безудержный смех, заставивший большинство посетителей таверны таращиться на него, как на безумного. Но ему было все равно…