— Ты должна надеть их. Тебе не нужны видения других людей, только Альфреда.
— Джуд, перчатки не идут к этому платью. Я их не надену. Простое решение: я не буду никому пожимать руки. В любом случае, как ты собираешься меня представить? О, кстати, это девушка, которую я похитил и удерживаю против ее воли?
— Как свою девушку. А теперь иди и возьми перчатки.
— Что? Ты серьезно?
— Да, возьми перчатки. Я не хочу, чтобы кто-нибудь даже заподозрил, что у тебя есть какой-то дар.
Он не пускает меня дальше.
— Ты действительно хочешь, чтобы я надела эти дурацкие перчатки, которые не подходят к этому наряду?
— Да.
— Тогда иди и принеси их. Я буду ждать тебя в машине.
Парень, стоящий у входной двери, ухмыляется мне, когда я иду к нему. Он стоит там, как кирпичная стена, и не двигается.
— Убирайся с моего пути. — Он смотрит на Джуда, который смеется у меня за спиной. — Не смотри на него. Я сказала тебе убраться с дороги.
Он снова смотрит на Джуда, и это бесит меня еще больше.
— Шевелись, — приказывает Джуд парню у двери.
Тот отступает в сторону и открывает передо мной входную дверь. Я кошусь на него, проходя мимо, а потом оказываюсь на улице, и меня буквально валит с ног запах жасмина. Закрыв глаза, я глубоко вдыхаю сладкий аромат.
— Жасмин в это время года? — спрашиваю я себя, оглядывая фасад смехотворно огромного особняка.
Стены не покрыты штукатуркой, и они не кирпичные, это огромные валуны из песчаника. Оглядываясь вокруг, я оцениваю великолепие и богатство этого места.
— Ух ты, — шепчу я, поднимая глаза и глядя на дом, гордо возвышающийся на живописном участке.
Солнце садится вдалеке, но выглядит настолько близко, что кажется я могу дотронуться до него, если протяну руку. Через несколько мгновений станет темно, но цвета в небе завораживают.
Захватывающее дух небо не унимает мою боль, хоть и она теперь смешивается с любопытством. Мое сердце болит, потому что я никогда больше не увижу своих родителей, но мне любопытно, куда, черт возьми, Джуд ведет меня сегодня вечером.
Одно я точно знаю: я здесь, чтобы работать на Джуда, и это все.
14 глава
Длинный черный лимузин подъезжает к дому, и водитель, мужчина, одетый так же, как все работающие на Джуда люди, выходит из машины и открывает заднюю дверь.
— Мисс Мерфи, — услужливо говорит он, глядя куда-то вперед, на меня даже не взглянув.
Я проскальзываю на заднее сиденье, и через пару минут Джуд присоединяется ко мне.
— Вот, — говорит он и протягивает мне самые уродливые кружевные перчатки, которые я когда-либо видела.
— О, я ни за что не надену их! Ни за что. — Я поворачиваю голову и смотрю в окно.
— Надевай эти гребаные перчатки, Лекси.
— Нет. Тебе каким-то образом удалось выбрать великолепное платье, красивые туфли и самые уродливые перчатки, которые я когда-либо видела. Даже не думай, что я надену их. Они сюда не подходят.
Машина выезжает на длинную подъездную дорожку, и мы оба замолкаем. Я смотрю вперед, уставившись на затылок водителя. Перегородка медленно поднимается, и я внутренне напрягаюсь.
— Надень эти чертовы перчатки. — Джуд протягивает их мне.
— Нет. — Я поворачиваю голову и смотрю на пейзаж.
— Надень эти чертовы перчатки, Лекси! — рычит он.
Этот громкий, рокочущий голос мгновенно заставляет меня затрепетать. Я отодвигаюсь от него еще дальше и хватаюсь за ручку двери, готовая к тому, что сейчас произойдет.
Закрыв глаза, я жду удара. Я его разозлила, и это меня пугает.
Заткнись, Лекси, и делай то, что он от тебя хочет. На кону жизнь твоих родителей.
— Ты дрожишь, — говорит Джуд. — Вот.
Я испуганно поворачиваюсь к нему. Он наклоняется вперед, снимает пиджак и протягивает мне. Я смотрю на пиджак, затем перевожу взгляд на него.
— Ты замерзла. — Он поворачивается боком и пытается накинуть пиджак мне на плечи.
— Все нормально, — отвечаю я очень покорно и тихо.
— Ты такая храбрая на словах, а на деле оказываешься совсем не такой.
Отогнав прочь ужас, сжимающий мое горло, я хмурю брови.
— Я просто не могу справиться со страхом.
— Чего ты боишься? — он снова пытается накинуть пиджак мне на плечи.
— Джуд, нам обязательно снова это обсуждать? Ты держишь меня здесь против моей воли. — Он собирается заговорить, но я поднимаю руку, останавливая. — Я знаю, что ты собираешься сказать, но на самом деле, как бы ты это ни обозначил, я здесь против своей воли. Это меня пугает. Ты меня пугаешь. То, что ты кричишь на меня — пугает.