— Скажите, мистер Маклин, я прав или ошибаюсь, утверждая, что в жилах ваших предков текла индейская кровь?
Крид сделал глубокий вдох, отложил вилку и подернулся к Робинсону:
— Мой отец был индейцем сиу.
Уайт ухмыльнулся брату:
— Плати, Пол.
Громко хмыкнув, Пол Робинсон вынул из кармана доллар и шлепнул им об стол. Он обернулся к Криду и сказал:
— Я с ним поспорил, что вы — шайен.
— Ну, извините.
Разговоры за столом опять возобновились, и Крид успокоился. Может быть, он и ошибался в этих людях.
После ужина две проживающие в пансионе женщины прошли в гостиную, а мужчины вышли покурить.
Джесси посмотрела на Крида:
— А ты не хочешь присоединиться к мужчинам?
— Нет. Я лучше поднимусь наверх, но ты, если хочешь, пойди и познакомься с дамами поближе.
— Нет, пожалуй, не сегодня.
Взявшись за руки, они поднялись по лестнице в свою комнату. Крид запер за собой дверь, потом устало опустился на край кровати.
Сначала он полюбовался Джесси, присевшей у туалетного столика и расчесывающей волосы, а потом встал, подошел к ней и, взяв из ее руки щетку, сказал:
— Позволь это сделать мне.
Она улыбнулась и, предвкушая удовольствие, прикрыла глаза. Когда он расчесывал ее волосы, она испытывала очень чувственное и странное ощущение.
— Завтра мне надо будет поискать работу, — как бы невзначай бросил он.
—Где?
— Скорее всего, в каком-нибудь салуне.
— Ты думаешь, где-нибудь там обретается и Роза?
— Не знаю.
Он отложил щетку и прижал к себе Джесси, легко массируя ей плечи.
— Как ты себя чувствуешь, любимая?
— Хорошо.
«Больше, чем хорошо. Просто изумительно», — подумала она, нежась в теплом кольце его рук.
Она почувствовала, как он провел губами по ее волосам. Потом он опустился на колени позади нее и взял ее груди в свои ладони.
— Устала?
— Немножко. — Она уловила вздох разочарования и то, как он начал отдаляться от нее. — Но не так чтобы не…
— Ты уверена?
— Уверена.
Она повернулась к нему и подставила губы для поцелуя. И когда он прильнул к ее рту губами, она тотчас забыла и о Розе, и о деньгах, забыла, что они чужие в этом незнакомом городе. Для нее существовали только Крид, державший ее в объятиях, и его руки, расстегивавшие корсаж платья и ласкавшие ее под мягкой тканью сорочки.
Она погрузилась пальчиками в его волосы, нежно проводя по прядям, потом ее руки скользнули ему на плечи и дальше, вдоль спины, отвечавшей на ласки подрагиванием и игрой мускулов. Приподняв край тонкой кожаной рубашки, она кончиками пальцев стала изучать гладкое тело.
— Джесси…
— Да. — Она метнула язычок за его нижнюю губу. — Да…
С легким радостным возгласом он подхватил ее на руки и понес в постель.
Дрожащими от нетерпения руками он снимал с нее туфли и чулки, стаскивал платье и сорочку.
— Прекрасная…— прошептал Крид. Сбросив одежду, он растянулся рядом с нею. — Ты так прекрасна в своем материнстве. И оно тебе очень идет.
— Правда? — Охваченная нежностью к нему, она гладила его щеки, проводила пальцами по линиям лба, бровей, подбородка. Приподнявшись на локте, Крид осыпал поцелуями ее груди и живот. И как это было всегда, его прикосновения к ней разжигали страсть в нем самом, но он старался сдерживаться, опасаясь зайти слишком далеко и причинить вред ей и ребенку.
Но тут она сама начала его трогать, ласкать, безжалостно дразнить.
— Джесси, — предупредил он ее низким ворчливым тоном, — я не хочу сделать что-нибудь такое, от чего тебе будет плохо.
— Ты не можешь, — прошептала она, — ты не можешь сделать мне плохо…
Со слабым стоном он поднялся над нею, стараясь не навалиться и не раздавить ее, когда их тела слились воедино.
Потом он еще долго держал Джесси в своих объятиях, когда она уже давно уснула, оставив неловко повернутую руку у него на животе. Он удивлялся, как чуду, тому, что столь хрупкая девушка способна зачать и вынашивать новую жизнь. Он видел чудо и в том, как сильно она могла любить, отдаваясь этой любви целиком, без остатка.
Уже к полудню следующего дня Крид работал в салуне «Голден Страйк» крупье-банкометом. Он сдавал карты, следил за соблюдением правил игры, выдавал выигранное и забирал проигрыши. Его рабочее время продолжалось с семи вечера до полуночи каждый день, кроме воскресенья. И хотя Джесси старалась не показывать этого, сама мысль о том, что ей придется коротать вечера одной в незнакомом городе, приводила ее в трепет.
— Прости меня, любимая, но это самое лучшее из того, что я умею делать.
— Ничего страшного, — ответила она с улыбкой. Крид с самым серьезным выражением лица посмотрел ей в глаза.
— Давай договоримся, чтобы между нами не было никакого обмана, Джесси. Я знаю, ты не хочешь, чтобы я работал в игорном зале. И знаю, что ты не любишь оставаться по вечерам одна, но…— Он пожал плечами. — Нам же нужны деньги.
— Я понимаю. — Она стояла, упершись лбом ему в грудь.
— Джесси…
Ее головка взметнулась вверх, и она посмотрела ему прямо в глаза.
— Только попробуй сказать, что мне следовало выйти замуж за другого, Крид Мэддиган. Ты меня слышишь?!
Он поднял руки, шутливо сдаваясь на милость победителя.
— Эй, послушай, я даже и не собирался этого делать, честное слово!
Склонив головку на плечо, она продолжала смотреть на него, прищурив глаза. Он продолжал:
— Я ведь только хотел спросить, не хочешь ли ты позавтракать со мной. Я получил кое-какой задаток в счет жалованья.
— Ну что ж, благодарю за приглашение, мистер Мэддиган. Вот это мне нравится,
Жизнь их вошла в обычную холею. Они допоздна спали и проводили вместе вторую часть дня до того времени, когда он отправлялся на работу. Но Крид все равно каждый день выкраивал время, чтобы побродить по барам, рассчитывая найти Розу. Однако получилось так, что Джесси нашла сестру сама. К тому времени они прожили в Сан-Франциско почти месяц. Криду удавалось получать в салуне неплохие деньги. В тот день Крид замещал крупье, обычно работавшего в дневную смену, а Джесси решила пойти за покупками. Она выходила из шляпного магазинчика Патриот, когда увидела Розу, переходившую через улицу. От неожиданности Джесси в течение нескольких секунд могла только глядеть ей вслед широко открытыми от изумления глазами, все еще не веря в то, что это ее сестра. Роза всегда была красивой, жизнерадостной и опрятной. Но эта женщина выглядела изможденной, измученной горем и заботами. Взгляд тусклый, кожа бледная, платье выцвело и обтрепалось. Приподняв юбки, Джесси перебежала улицу.
— Роза! Роза, подожди!
Вздохнув, женщина, остановившись, обернулась.
Какое-то время она смотрела на Джесси, не узнавая.
— Роза, это я, Джесси.
— Джесси? — Роза заморгала. — Джесси? — Медленно, будто осуждая, она покачала головой. — Что ты здесь делаешь?
— Ищу тебя. Роза. Что с тобой случилось?
— Случилось? Ничего.
Окинув улицу взглядом, Джесси подхватила Розу под руку и потащила в маленький ресторанчик. Хозяйка, глядя на Розу, стала было возражать, но Джесси успокоила его несколькими монетками и провела сестру к столику в глубине.
Она заказала обильный ленч для Розы и стакан чая себе. И только когда Роза закончила есть, Джесси начала расспрашивать.
— Что произошло, когда ты уехала из Гаррисона?
Роза, опустив глаза, молча смотрела на кофейную гущу в своей чашке.
— Сначала все шло хорошо. Он обновил мой гардероб, и мы сняли номер в отеле «Палас». Рэй много раз обещал, что мы поженимся, но каждый раз находил причины отложить свадьбу. Потом он стал выпивать и играть по-крупному. Он проиграл все наши деньги до последнего цента. Мы съехали из гостиницы, он продал все мои наряды.
Роза жестом отчаяния сжала руки на коленях.
— Он говорил, что не может найти работу. Не знаю, правда это была или нет. — Она перешла на шепот. — Потом как-то вечером он привел с собой мужчину. Сказал, что надо платить за жилье, а у нас нет денег. И что мы можем заработать, если я буду… буду…