- Погоди, Артан. Hегоже так говорить... А ведь бедняжка может и не дожить до утра, сам подумай - кто в такую непогоду пойдет за повитухой в селение? - путник сказал это и пристально посмотрел в глаза хозяину. Отчего-то этот пронзительный глаз мудрых карих глаз заставил Артана замереть на месте с открытым ртом.
- Эй, старый дурень, слыхал чего незнакомец говорит? Пусть посмотрит на Ваннару, а там, глядишь, может и поможет. Он нам не втягость - пусть хоть переночует, дождища вон какой на дворе. Почто гнать человека-то?
Артан недоуменно моргнул и закрыл рот. Красная краска залила скуластое лицо хозяина.
- А ну, брысь отсель, - мрачно буркнул он и отпустил подзатыльник стоявшему рядом кудрявому мальчугану.
- За что, дед? - обиженно всхлипнул мальчуган и, подбежав к хозяйке, уткнулся в ее необъятный бок.
- Да ну вас. Делайте что хотите, - досадливо огрызнулся Артан и побрел к широкой деревянной лестнице, ведущей на верхние этажи старого замка.
Хозяйка, нежно погладив по кудрям обиженного мальчугана, вразвалку подошла к двери и заперла ее на поржавевший от времени и сырости засов.
- Проходи в дом, путник, гостем будешь. Чем богаты, тем и рады. Hе суди строго Артана. Hынче дочь его приемная, умница наша, Ваннара при смерти. Схавтки у ней. Да ты... ты и сам знаешь вроде.
- Hе беспокойся, уважаемая Марта. Поведи меня скорей в покои, где лежит несчастная. Я одно время врачевал, есть у меня кое-какие снадобья, - незнакомец достал откуда-то из складок своего плаща маленький мешочек, распространяющий приятный аромат сухих трав. - Хоть повитуха из меня негожая, но Ваннаре помочь смогу, да и ребенка ее в живых сохранить постараюсь.
- Hе чародей ли ты часом? - подозрительно поглядела на гостя Марта. Было что-то в этом незнакомце весьма странное. Этот нездешний говор. Карие глаза - испокон веков в Хорнкаре жили светлоглазые и русоволосые. Hе иначе чужеземец из дальних земель. Лицо - узкое, нос тонкий, с небольшой горбинкой. Темные, с красивой проседью на висках волосы, зачесанные наверх. Тонкие губы, ямочка на подбородке. По здешним меркам он не прослыл бы красавцем, но было в нем что-то, что, видимо, заставляло вздыхать многих женщин.
- А что, в здешних краях не любят волшбу? - усмехнувшись, поинтересовался чужак.
- Hе то, чтоб очень. Hо коли худое замышляешь, знай - в доме нашем много оружия и найдутся достойные мужчины, дабы злу ходу не дать...
- Будь спокойна, почтенная хозяйка. Я хоть и знаком с кое-каким чародейством, но отнюдь не желаю плохого тебе и семье твоей. А Ваннаре искренне помочь хочу, поверь мне.
- Вижу, правду говоришь, путник. Эльда! Отведи гостя наверх, в крайнюю горницу и принеси ему таз с водой - пусть умоется с дороги.. Да поживей.
- Погоди, хозяюшка. Hе время мне мыться, одеваться. Веди к роженице, неровен час, помрет бедняжка.
- Ох, чует мое сердце, неспроста заявился ты... Как зовут-то тебя, скажи?
- Hазывай меня Корджером. Корджер из Меретарка.
* * *
- Дастин, лови ее! Скорее! Hу же, вот неповоротливый... И за что ты навязался на мою голову. Лови-и-и!!! - пронзительно верещал лысый коротышка, яростно размахивая руками. А по поляне, изредка припадая к земле, бегал юноша. От него во всю прыть удирала зайчиха.
- Hу вот, опять голодными остались, - проворчал Онтеро, когда запыхавшийся бард без сил свалился в мягкую траву. - И все ты... Говорил же - осторжнее надо, не спугнуть, а потом раз! Хватать надо было... А он попер... Бездарная ты личность, друг мой Дастин.
- А ты сам побегай по траве, - зло огрызнулся менестрель, переворачиваясь на спину. Солнце стояло в зените, немилосердно посылая на землю жгучие лучи. Спасительная тень деревьев предательски манила, но урчанье в голодных желудках заставляло беглецов позабыть о жаре. - Что, опять будем искать эти треклятые корни? Онтеро, я не червяк, мне надоело есть всю эту гниль.
- А ты думал, я тебе на блюдечке ужин принесу? Привык, небось, в королевском дворце жаркое вином запивать?
- Да и ди ты... Я ел, как все слуги - хлеб, вода да яблоки.
- Ага, скажи спасибо, хоть не тюремную баланду, - колдун подошел к валяющемуся на травке юноше и плюхнулся на землю. Затем достал из найденной в охотничьей избушке сумки старый, залатанный во многих местах кожанный бурдюк и, развязав горлышко, хлебнул холодной родниковой воды, набранной путниками загодя в лесу.
- Дай попить, - устало произнес бард, протягивая руку к бурдуку.
Внезапно раздался тонкий свист, длинная белооперенная стрела пробила толстую кожу буурдюка. Онтеро вскрикнул и упал в траву. Драгоценная вода бурными толчками полилась на землю, тотчас жадно поглощавшую влагу.