В прихожей теперь стояла пара одинаковых кресел, оба чуть меньше, чем старое, но безусловно очаровательных. На кухне появился большой стол и дополнительный табурет рядом с расширенным буфетом. Дверь в спальню была приоткрыта, и я заметил край новой двуспальной кровати.
Я вошел в прихожую. Джулия не последовала за мной, и я вернулся в коридор. Она стояла, потупив взгляд и скрестив руки на талии. Я подумал, что в новом голубом платье она красивее всех на свете, и в то же мгновение догадался, почему она не вошла в квартиру.
Я вспомнил древний абсурдный обычай, дошедший до нас из глубин двадцатого века, когда не было принуждающих к супружеской верности законов, и молодожены особыми обрядами пытались скрепить узы.
В то же время этот обычай показался мне прекрасным.
Я постоял немного, желая навсегда сохранить в памяти свежесть и красоту Джулии. Затем подхватил ее на руки и перешагнул порог.
Провести первую брачную ночь, охраняя захоронения «Кадиллака» — не самый лучший вариант, но с учетом последних событий я не осмелился просить пономаря о дополнительном выходном. В потемках, чтобы не разбудить Джулию, натянул униформу, спустился на улицу и взял рикшу. Время шло к полуночи, и нужно было поторопиться, чтобы успеть на работу вовремя.
Распределив часовых по постам, я занялся делом. Старшему смотрителю вечерней смены нечего было доложить, он тут же отправился домой. Стоя под гигантским вращающимся прожектором центральной башни, я с завистью смотрел, как он спускается по лестнице. Хорошо, должно быть, иметь всю ночь в своем распоряжении.
Свет прожектора уходил далеко, через искусственный холм и долину, эфемерным солнцем освещая заросли туи и зеленую пелену тополей. Я вновь и вновь проклинал эти заросли и невозможность сделать с ними хоть что-то.
Большая площадь кладбища делала пешее патрулирование бессмысленным. Оставалось надеяться, что кто-то из часовых заметит постороннее движение или услышит посторонний звук.
Я прикоснулся к холодному стволу башенного бластера. Пальцы так и тянулись к спусковому крючку, а глаза — к паутинке прицела. Прежде мне не доводилось сбивать вертолеты вурдалаков — просто потому, что те никогда не подставлялись. Но я с нетерпением ждал подходящей возможности.
Ночь выдалась чересчур холодной для июня. Ветер переменился и дул теперь с северо-востока, прогнав пришедшую с запада пепельную дымку. Звезды на небе были хорошо видны. Марс ярко светился оранжевым и больше не напоминал воспаленный глаз. Страна Девкалиона, тем не менее, оставалась загадкой.
Прошел час. Смотрители передали свои рапорты, и я занес их в протокол.
Час ночи. На фронте «Кадиллака» без перемен.
Я стал думать о Джулии, и волшебство ночи окутало меня. Представил, как она спит, ее темные волосы на подушке, аккуратные полумесяцы ресниц, подчеркивающие белизну щек, гибкое, грациозное тело под одеялом. Я слышал ее легкое дыхание…
Легкое? Отнюдь. Сейчас Джулия дышала громко и размеренно, словно не человек, а машина. Неисправная машина, а точнее — вращающийся бур с хорошо смазанными, но изношенными муфтами.
Я насторожился и попытался отыскать источник звука. Поначалу мне казалось, что звук идет отовсюду, но вскоре обозначилось точное место. Северо-восточная часть кладбища, зона Башни № 11.
Я набрал 11 на видеофоне. На экране возникло худое лицо Кестера.
— Ты слышишь бур? — резко спросил я. — Или ты оглох?
Кестер напрягся.
— Кажется, слышу…
— Так какого черта не сообщаешь? Мне даже здесь его слышно!
— Я… я собирался, — замялся Кестер. — Хотел сначала удостовериться.
— Удостовериться?! Какие тебе еще нужны подтверждения? Теперь слушай. Стоишь у бластера, смотришь во все глаза, слушаешь во все уши. Я иду к тебе. Если замечу вертолет, швырну под него фальшфейер. Попытаются уйти — поджаришь их. Не попытаются — еще лучше, возьмем живьем. Давно хотел посмотреть на настоящего вурдалака. Но если что — стреляй. Нам не сносить головы, если они уведут еще одну машину.
— Вас понял, — ответил Кестер. Экран потух.
Раздумывая о некомпетентности своих подчиненных, я спустился по лестнице. Вчера мы потеряли машину из-за Бетца, сегодня халатность Кестера чуть было не привела к потере другой — и все еще может привести, если я не буду предельно внимателен.
Разгильдяйство сотрудников просто не укладывалось в голове. Оба ведь недавно женились, причем в один день, и остро нуждались в деньгах, что платил «Кадиллак», ведь женщинам запрещалось работать после замужества. Не могли же они намеренно рисковать работой?