— Где Джулия?! — рявкнул я.
— Какое удивительно совпадение, мистер Бартлетт! Наши с вами умы воистину настроены на один канал, уж простите за банальность. Именно это я хотел спросить у вас.
Тэйг по-прежнему постился, и его изможденное лицо лишь подчеркивало фанатичный блеск глаз.
— Попробуй хоть пальцем тронуть ее, — воскликнул я, — и ты покойник!
Он покачал своей уродливой вытянутой головой и сказал, обращаясь к помощнику:
— Смотрите, Минч, кто это у нас тут такой смелый. Не кто иной, как почетный претендент на Алую букву!
Я опешил. Ноги подкосились.
— Вы спятили, инспектор. Я связан законным браком, и вы это прекрасно знаете.
— Неужели, мистер Бартлетт? — Он сунул руку в карман, вынул сложенный лист бумаги и презрительно бросил мне. — Вы можете сами почитать про этот ваш… брак. Тогда и решим, кто из нас спятил.
Я расправил серую бумажку, уже понимая, что это за документ, но по-прежнему отказываясь верить. Мало приятного в том, чтобы получать ордер на собственный арест, но получать ордер Брачной полиции неприятно втройне.
Этот документ одновременно был и ордером, и обвинением, и приговором. Суть правонарушения не давала обвиняемому права на открытый судебный процесс. Авторы первого пуританского уголовного кодекса так стремились искупить грехи предков, что страх недозволенных половых связей лишил их решения всякой логики.
Все еще сомневаясь, я начал читать. Когда я начал понимать побуждения Джулии, меня затошнило.
ОБВИНЕНИЕ: Прелюбодеяние. Согласно параграфу 34 законодательного акта о прелюбодеянии, все нелегальные супружеские союзы независимо от возможных смягчающих обстоятельств должны рассматриваться как нарушающие общественные устои и классифицироваться как прелюбодеяние.
ОТВЕТЧИКИ: Роджер Бартлетт, гражданский номер 14479201 — Б; Джулия Прентис, гражданский номер 14489304-П.
ПОВОД ДЛЯ ВЫНЕСЕНИЯ ОБВИНЕНИЯ: Проверка Б.И., проведенная инспектором БП Лоуренсом Тэйгом, выявила несоответствия параметров совместимости вышеуказанных лиц. В ходе дальнейшей проверки была выявлена намеренная подмена анкет, предшествовавшая вычислению Б.И., вследствие чего результаты вычисления признаны недействительными, брак аннулируется и классифицируется как акт прелюбодеяния.
ПРИГОВОР: Публичное дисциплинарное взыскание на арене муниципального Колизея.
ДАТА ИСПОЛНЕНИЯ: 20 июня 2151 г.
СОТРУДНИКИ, УПОЛНОМОЧЕННЫЕ ПРОИЗВЕСТИ АРЕСТ: инспектор БП Лоуренс Тэйг, патрульный БП Эбенезер Минч.
(подпись) Майлз Флетчер РЕГИСТРАТОР БРАКОВ
8 июня 2151 г.
— Ну что, мистер Бартлетт? Не обязательно читать до конца, чтобы понять, в чем дело?
Мой мозг работал на полную катушку, но по-прежнему отказывался признавать вину Джулии. Я попытался придумать хоть какое-то объяснение.
— Тэйг, это ведь вы подменили анкеты!
— Что за глупости! Мне дурно от одной лишь мысли, что такой неотесанный чурбан имел близость, пусть и недолгую, со столь непорочным созданием как Джулия. Разумеется, Джулия подменила анкеты. Но не по своей воле. Вы ее заставили.
Я уставился на него.
— Инспектор, вы в своем уме?! Зачем мне это? Да и как…
— Зачем? — Тэйг вскочил. Его глаза лезли из орбит, дыхание было тяжелым. — Я скажу, зачем! Потому что ты — грязное животное. Ты смотрел на божественную деву и видел лишь плоть! Ты желал предаться разврату и плотским утехам!
Тэйг перешел на крик, его костлявые пальцы потянулись к моей шее.
— Тебе это не сойдет с рук! Я сам брошу первый камень. Но прежде ты во всем сознаешься. Когда приблизится роковой час, ты осознаешь чудовищность своей похоти и, как все, будешь на коленях молить о прощении! И этим ты оправдаешь Джулию. Понимаешь, Бартлетт?! Непорочность Джулии должна быть восстановлена. Она будет восстановлена!
Я врезал кулаком ему в живот так сильно, как только мог. У меня не было другого выхода, иначе он задушил бы меня.
Но я совсем забыл о патрульном Минче и его шоковом пистолете. Еще до того, как Тэйг рухнул, разряд ударил меня в плечо, развернув к стене. Следующий попал в шею, и все тело онемело. Я обмяк, как тряпичная кукла. Пол перед глазами притягивал, будто черное облако. Черное облако, за которым лишь обволакивающий туман темноты. И все.
Нет лучшего места для логических размышлений, чем тюремная камера. Есть в этих унылых стенах что-то такое, что сталкивает тебя лицом к лицу с реальностью. Стены камеры Колизея были унылейшими из унылых, а реальность, с которой я столкнулся — неприятнейшей из неприятных.